Пленница босса. Сандра Бушар
фразу. С тяжелым вдохом Астафьев оттолкнул меня в бок и сам достал то, что я не решилась из-за недопонимания происходящего.
– Хм… – загадочно проиграл бровями тот, – это же моя сумка. А я-то, дурак, почти поверил, что ее тут нет… Идиот!
На меня уставилась пара разоренных глаз. Они обвиняли во всех грехах мира! А я растерялась… Ведь уже успела тайком пару раз набрать Диму. Трубку парень не брал. Была надежда, что он все же до сих пор в процессе доставления сумки. И вот теперь она, все еще увесистая, была в руках босса.
– Я… – слезы полились градом из глаз, стало не по себе. – Я не знаю, как это…
– Все ясно, Симонова, – теперь я была для Астафьева ничем, кроме грязной воришки. Изменение в обращении чувствовалось сразу. – Ты вместо отца моего поехала к себе домой, а про парня соврала для отвода глаз. Думала, что я не замечу ничего? Или что для меня – это не деньги?
Кандалы на руке внезапно стали такими тяжелыми. Я буквально ощущала их вес стокилограммовым. Ноги подкашивались, тянули к земле. И я упала… Только не на пол, а на пуфик при входе, тут же взвизгнув. Острый камушек больно впился в ягодицу.
Приподнявшись, я прошлась рукой по поверхности пуфика и достала листик бумаги, который придавливал обычный уличный камень. Знакомый почерк тут же поднял настроение. Радостная я вскочила на ноги, едва ли не прыгая от радости.
– Тут записка от Димы! Он все сейчас объяснит, вот увидите! – прочистив горло, проморгав слезы, я поспешно начала тараторить, глотая слоги: – «Соня, я долго думал над этим решением и пришел к выводу, что мы не подходим друг другу. В качестве извинений за потраченное время – оставляю тебе свои вещи. Меня не ищи, всего тебе хорошего. Номер я уже поменял, чтобы не было соблазна вернуться.».
В ужасе я подняла взгляд на Астафьева, но в этот момент он был занят другим делом: распаковкой сумочки. Только вот внутри нее лежали не деньги, а старая побитая железная шкатулка с шурупами.
Часть 4
Два серых глаза прожигали насквозь такой лютой злобой, что до костей страх пробирал. Его рычащий голос заставлял дрожать от ужаса:
– Это шутка такая?
Резко слезы высохли, потому что я вдруг осознала масштабы катастрофы: деньги реально пропали, а Димочка смылся.
– Я… – попыталась оправдаться, но тут же осеклась. «Что тут скажешь?», – горестно вздохнул внутренний голос.
– Шкатулка с шурупами!.. – саркастично расхохотался босс, а потом вдруг с рыком разорвал кожаную сумку. Страшно было предстать масштабы его злости, если надежное изделие так просто разделилось по шву. Оценив два куска ткани на полу, Астафьев дернулся ко мне: – Ты за кого меня держишь?? Я, по-твоему, совсем идиот?
Странная щекотка обосновалась в животе. Конечности принялись неметь. Павел Григорьевич выглядел так, словно собрался придушить меня сейчас и закопать в огороде под балконом.
– Поверьте, – голос осел до фальцета, позорно дрожал. Глаза бегали из стороны в сторону в поисках ответов на миллионы вопросов