Россия и современный мир №02/2011. Юрий Игрицкий
цены на природные ресурсы были низки. Поэтому формировать новую институциональную систему пришлось без финансовой подушки. Сейчас уже бесполезно гадать, продержись низкая сырьевая конъюнктура еще несколько лет, удалось бы российскому обществу пойти дальше – перенастроить формирующуюся систему институтов на развитие. Или, напротив, общество не вынесло бы шока и пошло бы по пути социальной деградации, деиндустриализации, что и наблюдается на части постсоветского пространства. Зато известно, что повышение мировых цен на сибирские энергоресурсы устранило внешние стимулы адаптации институциональной системы к новым реалиям, а внутренние оказались для решения этой задачи слишком слабыми. Действительно, если сибирские рентные поступления систематически компенсируют доходы, выпадающие из-за деградации отечественной производственной системы, зачем напрягаться?
Российские институты оказались в ловушке высокой сырьевой конъюнктуры. Есть ли выход из этой ловушки, и если «да», то в чем он заключается?
Из теории управления известно: практически любая проблема имеет решение при одновременном наличии трех факторов: воли, идеи и денег. Другими словами, если выявить конституирующий элемент, воздействие на который перенастраивает в требуемом направлении всю систему, а также иметь политическую волю и финансовые ресурсы на осуществление этих преобразований, проблема перенастройки институциональной системы решаема.
Представляется, что таким элементом может стать введение оценки деятельности государственных органов по достигнутым результатам. Идея неоригинальна. Более того, она уже реализуется, правда, пока в «выхолощенном» виде. Ю. Лужков (признанный эксперт в области бюрократического управления) формулировал стандартный ответ на подобные вызовы бюрократическим системам следующим образом: «глобализировать проблему и тем ее угробить – первая и, главное, почти бессознательная реакция российского человека. Все “за”, и дело умирает само собой» (6). Конечно, если список отчетных показателей выходит за сотню, при этом часть из них внутренне противоречива, выполнить их все равно невозможно. А раз размыто, сформулированные цели невозможно достичь, значит, нельзя и спрашивать (наказывать) за их недостижение.
Ситуация резко меняется, если рассматриваемые показатели формулируются в терминах решения крупной социально-экономической задачи, где особенно важны рост регионального ВВП, рост доходной части бюджета, количество введенных квадратных метров жилой площади, уровень безработицы, место региона в рейтинге инвестиционной привлекательности и т.п. Специфика агрегированных показателей в том, что их невозможно достичь при реализации стратегии «приватизации властных функций». Нельзя одновременно беззастенчиво грабить бизнес и добиваться роста регионального валового продукта и доходной части бюджета. Нельзя в сколько-нибудь значимых масштабах «приватизировать» выдачу