Четверной туз. Ано Ним
возрождающийся слабый протест. Я неторопливо и судорожно выдохнула, и его рука расслабилась. Промежность Люк не трогал, но появившиеся мурашки оценил и с усмешкой хмыкнул. Убрал руку, указательным и большим пальцами начал поддерживать свою голову, стальной взгляд уставился на меня. Я отошла на пару шагов для уверенности, не отводя от него своих глаз.
О, можно молчать и одним взглядом сказать многое.
Он смотрел прямо, свободно, но ни жестом, ни движением, не указывая на то, что он думает обо мне. Но глаза! Они медленно раздевали меня. Они ласкали меня. Под его взглядом мне стало горячо и жарко, я была раскрепощена и представляла, как на самом деле снимаю с себя платье. Не спеша, обнажая одно плечо, затем другое. Как провожу по ложбинке своей груди, чтобы пальцем собрать выступившие капли испарины, горящие перламутром на моей коже. Его взгляд влажно дышал мне в шею, касался мочки уха, ящерицей двигался по телу вниз, образуя волнующую рябь журчащих мурашек, столпотворившихся внутри живота. Голося наперебой, они устремились в самый низ чувственно распахнутых врат. Дорожкой вожделения они прокладывали открывшийся путь. Его путь ко мне.
Но он не шевелился. Он дразнил и упивался этим. Его губы еле тронула усмешка, а короткая щетина над губой изящно изогнулась. Внезапно, я представила, как эта полоска усов прикоснется к моему набухшему клитору и резко выгнулась…
Глава 9
Резкий и громкий шум ворвался в мои уши, и тут же сразу повеяло прохладой. Натужно шелестит листва, вибрирует поток машин. Ветер исправно разносит прямую трансляцию с улицы в открытые окна домов. До того, как поднять ресницы, я уже поняла, что меня с Люком уже нет. С уголка моего глаза стекла слеза. Она закатилась прямо в ухо, но я даже не пошевелилась, мертвым взглядом смотрела в потолок и слушала непрерывный монолог ветра.
Постепенно, взгляд начал подавать информацию, что я не в своей квартире. Потолок был другим, освещение от окна падало в другую сторону от кровати. Новый мир? Но я не хочу даже знать, где я и с кем. Эти перемещения давящим грузом поселились где-то в груди. Не знаю, наказание все это или спасение: метаться между незнакомыми мирами и оставить где-то в неизвестности свой. Мне до безумия стало жаль себя. Если я и пыталась разгадать мужчин, что окружали меня, о себе я до сих пор ничего не знаю. То я пугливая, то я жестокая, то я вообще, странная. Кто же я на самом деле? И чего я действительно хочу?
Легкий озноб расшевелил меня, я повернула голову на окно и удостоверилось, что оно приоткрыто. Накрывшись одеялом, села в постели и растеряно оглядела себя. На мне были только трусики и мужская белая футболка. Почему мужская? Потому что большая, растянутая и ужасно пахла сигаретами.
Спальня была маленькой и компактной. Старый шкаф, с полировкой, вишневого цвета. Узкая кровать. Стул, с наваленными на него вещами, я сощурилась, вроде мужских, под стулом лежал рюкзак. Фотография со смеющейся мной и обнимающим меня юнцом, была прикреплена на скотч на пустой стене, обклеенной обычными бумажными обоями в полоску.
Что ж, значит