Сгорая дотла. Виктория Лукьянова
возвращайся к своему ненаглядному. Я тоже сейчас умоюсь и пойду спать. Утром только не шумите.
Лидка поднялась из-за стола и, бросив на меня игривый взгляд, развернулась, пританцовывая, уплыла прочь, оставляя позади мое хмурое лицо.
«Чертовски больно».
– Ну и черт бы с ним, – прошептала, поднимаясь следом.
Все-таки это не мои проблемы. Больно, так больно. Дома надо сидеть или в больнице лечиться, а не по ночным клубам таскаться, девчонок в коротких платьицах снимать. А потом жаловаться, что больно. Мне-то это зачем знать? Злости на таких индивидов не напасешься.
Я не черствая. Надо бы себе об этом чаще напоминать.
***
Кирилл услышал шаги друга раньше, чем успел взять трость и подняться с дивана, на котором он проводил теперь большую часть времени.
Нога ныла так, что хотелось схватить острый нож и отсечь участок, который доставлял ему бесконечный дискомфорт, порой граничащий с адскими мучениями.
– Привет, – поздоровался Марк, входя в гостиную.
Кирилл махнул свободной рукой, выпрямляясь. Боль прострелила мышцу, но на лице Кира не дрогнул ни один мускул.
– У тебя тут беспорядок, – проговорил Марк, проходя по комнате.
– Творческий хаос.
– Я думал, у вас в семье творчеством занимается исключительно Ника.
Темная бровь Громова изогнулась, ожидая ответа. Кир вымученно улыбнулся, потирая колено. И зачем он вообще встал? Нужно было продолжать лежать и плевать в потолок – единственное занятие, которое не отнимало сил и не причиняло боли.
Поняв, что Марка так просто не провести, Кир стер улыбку и вернулся на диван. Вытянув ногу, он пристроил рядом трость, жалея, что отказался от костыля, хотя тот уже не так нужен был. Но дома Кир мог позволить себе быть собой, и притворялся лишь ради друзей. Видимо, обманывать он так и не научился.
– Сильно болит? – поинтересовался Марк, поднимая с пола брошенную рубашку.
Кирилл наблюдал за другом, раздумывая над тем, что из-за травмы больше не мог быть прежним собой. Он, пожалуй, готов был отдать всё, что имел, лишь бы отмотать время назад. Но, увы, сделанного не воротишь.
– Да брось. Потом уберу.
Марк изумился вновь, аккуратно сворачивая не самую свежую рубашку и складывая ту на край кресла.
– Тебе нужна домработница.
Кирилл хитро прищурился.
– Да, желательно жгучая брюнетка, девяносто-шестьдесят-девяносто. Не старше двадцати пяти, без комплексов.
Марк покачал головой, отказываясь смеяться над плоскими и теперь уже совершенно неинтересными шутками Левина. Вместе с травмой, кажется, Кирилл растерял прежнее обаяние.
– Тебе действительно нужен помощник.
– Ника науськала? – фыркнул Кир. – Она прислала тебя? Я уж думал, что Вик придет. Вот кто точно спрашивать не будет.
Кирилл злился, хотя понимал, что друзья желали ему лишь добра. Но боль порой затмевала прочие чувства, застилая глаза алой пеленой.
– Нет, не Ника. – Марк вновь покачал головой, опускаясь во второе кресло, свободное