Журнал «Юность» №11/2020. Группа авторов
он на прелести Парижа, на всех этих Джиоконд и Олимпий, реагировал вяло и оживился только один раз, когда наш прогулочный катер должен был развернуться на Сене и для этого ему пришлось заплыть в какой-то промышленный район.
– О, глянь, труба, один в один, как у нас в Сургуте!
Ну-ка, Олежка, щелкни нас с Жанкой на память!
При этом на переговорах, как мне рассказывала Жанна, Пупс вел себя умно и цепко, французы только ежились. И в последний вечер в гостинице он меня мастерски напоил буквально за десять минут, верно рассчитав, что таким образом освободится от дуэньи при своей красавице-переводчице. Наутро я проснулся у себя в номере с адской похмельной болью и сверлящей мыслью в голове: «Всё! Не справился я со своей миссией! Зачем только меня Жанна с собой брала?» Она меня, однако, вскоре успокоила.
Оставшись с Жанной практически наедине (я уже был не в счет), Пупс тихо спросил:
– Ну что, пойдем ко мне?
– Нет, не пойдем… – так же тихо, но твердо ответила она.
«Тут у него на лице, – с некоторой обидой рассказала мне Жанна, – появилось выражение “программа выполнена, попытка была предпринята”, и мы потом до утра лениво играли в пьяницу гостиничными картами…»
После возвращения в Россию Пупс раза три звонил мне ночью домой по междугородней линии и делился всякими своими нефтяными и семейными проблемами (жена моя страшно злилась), а еще через пару лет Жанна с грустью сообщила, что Пупса вместе с водителем конкуренты взорвали в Сургуте прямо в его «мерседесе».
Теперь для симметрии нужно, наверное, вспомнить историю про самое яркое путешествие с Жанной и иностранцем по России.
Пожалуй, расскажу вот о чем. Однажды мы повезли в город Смоленск очень уже старенького немца, имя которого я напрочь забыл, а Жанне звонить лень. Ну, пусть будет – герр Шульце. Он почему-то очень боялся ехать на поезде, и нам вчетвером с водителем пришлось тащиться по страшным российским колдобинам в обшарпанной черной «Волге», которая, разумеется, сломалась километров за семьдесят до Смоленска в чистом осеннем поле. Оставив водителя тихонько материться под автомобилем, мы втроем решили немножко размять ноги и прогуляться до деревни, видневшейся сразу за краем поля. На подходе мы вдруг услышали: «Тпр-р-ру!» Это нас догнала запряженная понурой лошадкой телега с сеном, которой управлял немолодой, добродушный и, как тут же стало ясно, весьма болтливый дядька. Он нам предложил, пока машина чинится, перекантоваться у него в избе – немножко выпить, закусить, ну и поговорить, понятное дело, «что же, мы не русские люди, что ли?».
Спустя двадцать минут мы с Жанной уже вели с дядей Васей (так звали нашего щедрого хозяина) неторопливую и содержательную беседу под домашнюю колбасу, подогретую вареную картошку и мутноватый самогон.
– А что это, я извиняюсь, товарищ ваш все время молчит? – доброжелательно поинтересовался дядя Вася и ткнул корявым пальцем в заметно напрягшегося герра Шульце.
– А товарищ наш, я извиняюсь, немец, по-русски ни