Журнал «Юность» №01/2021. Группа авторов
Объяснить, как именно и почему им надо поменяться в другой вагон, собрались уже проводники со списком пассажиров, наше основное мужское и женское купе, ну и, на всякий случай, все остальные обитатели вагона. Все люди искусства говорили одновременно – как они умеют. Интеллигенты так перепугались, что намертво вцепились в нижнюю полку. Их не то что переместить в другое купе, сдвинуть с места было нельзя.
– Так, все замолчали, я им сейчас все объясню! – рявкнула я.
Воцарилась тишина, как на съемочной площадке.
– Сейчас будет говорить продюсер! – раздался шепот.
Эту команду понимали все собравшиеся кинематографисты.
Интеллигенты насторожились, как кролики, внезапно выбежавшие из высокой травы на ровное место, и приготовились слушать команду. Я раскрыла рот, чтобы конкретно поставить техническое задание, но вдруг услышала в гробовой тишине участившееся от волнения (тема сна очень болезненна для мужчин) дыхание режиссера детского кино и… начала смеяться так, что не могла остановиться. По моему лицу текли слезы. Краем глаза увидела, как режиссер Проценко потянулась к салфеткам и бутылке воды, а проводники – к аптечке, где хранилось успокоительное. Интеллигенты испугались еще больше и, кажется, взялись за руки, чтоб не разлучаться уже никогда. Они, наверное, подумали, что я перепила на церемонии закрытия фестиваля или просто истеричка.
«С продюсерами от напряжения бывает. Бедная, бедная, работа – большой стресс», – прочла я в их глазах. При этом невольно отметила, что они так изумительно затаили дыхание, что спать с такими одно удовольствие: они не то что храпеть – дышать боятся.
Вагон творцов уже снова галдел. Потому что, в отличие от меня, многие действительно выпили на церемонии закрытия. Нужно было успокаиваться самой, снова угомонить остальных и приступать к очередному раунду переговоров. Я вытерла слезы, успокоилась, выпила воды и для начала выгнала из купе режиссера детского кино, чтобы не смущал.
Потом серьезно и внятно сказала, обращаясь к интеллигентам, а также ко всей остальной публике, что судьбы трех женщин – в их руках. Равнялась в своем вагонном выступлении на маститых адвокатов. И это сработало.
– Я, в принципе, готов, – поправил очки один из интеллигентов.
В какой-то момент мне даже показалось, что его звали Шурик и он сейчас скажет «пожалуйста, помедленнее – я записываю». Но его звали Филипп.
– Что нужно делать? – спросил он.
– Просто поменяться местами, – быстро ответила я.
– Где я буду спать?
– На нижней полке.
– А под ней есть место для багажа?
– Да сколько угодно!
– А постельное белье где?
– Уже вас ждет.
– Кто соседки?
– Три очаровательные и тихие дамы. Не храпящие.
– В чем подвох? – то ли он это подумал, то ли спросил – я даже не успела осознать, потому что в дверь купе просунулась кучерявая голова режиссера детского кино.
– Я, конечно, могу уйти на всю ночь в вагон-ресторан… –