Закончен школьный роман. Эльвира Смелик
секунду беспомощно простонала: – Жутко спать хочется!
– Кофе? – коротко предложил Степа, словно официант в ресторане.
– У меня от слишком крепкого голова кружится, – виновато посетовала Ника.
– Тогда самое лучшее – идти домой и лечь спать.
– Я родителям обещала, что не буду прогуливать уроки, и учеба не пострадает. Да и мама сегодня дома.
Степа, сохраняя абсолютное спокойствие, выдал новый вариант.
– Хочешь, я отведу тебя к себе? – бесстрастно предложил он. – У меня обычно никого нет.
Нику несколько смутило его предложение, но, глядя на Степу, даже заподозрить было невозможно какие-то тайные умыслы или подвохи. Нельзя сказать, что он производил впечатление бескорыстно заботливого и бесхитростно открытого человека, но он был честен и не видел в своих словах ничего особенного. Просто он хотел помочь в меру своих возможностей.
– Ты считаешь это подходящим воплощением обещания, что учеба не пострадает? – Ника все еще испытывала некоторую неловкость.
Скорее всего, мама даже не спросит, как прошел день в школе, и насколько следовала дочь своей клятве, и все-таки…
– А ты считаешь, гораздо лучше засыпать на всех уроках? Уж тогда учеба точно не пострадает! – в спокойный, ровный голос как-то непростительно нахально закралось ехидство. – Кстати, это и более опасно. Учителя жутко нервничают, когда кто-то спит у них на уроке.
– А если спросят, где я?
– Математики сегодня нет, остальные к тебе еще не привыкли. Никто не заметит.
Похоже, на любые Никины вопросы Степа уже давно приготовил ответы.
– Я подумаю. До конца урока, – неуверенно пробормотала Ника.
Степа взглянул на часы.
– Конечно.
Через несколько секунд раздался звонок. Но даже за столь короткое время Ника, добросовестно задумавшись и перестав разговаривать, вновь потеряла контроль над собой и, бессильно закрыв непослушные глаза, почти заснула.
– Идем! – она безнадежно махнула рукой, и Степа отвел ее к себе домой.
В прихожей, как обычно, царил полумрак, и Ника почти ничего не разглядела, кроме бликов на зеркале, да она и сама решила, заходя в чужой дом, не глазеть бессовестно по сторонам.
Они прошли в комнату, вполне обычную на первый взгляд.
– Располагайся, – просто произнес Степа. – Все в твоем распоряжении. А я пойду, – он шагнул прочь.
– Ты меня разбудишь, когда придешь из школы?
– Конечно.
Ника услышала, как хлопнула входная дверь, и, оставшись одна, решила все-таки немного полюбопытствовать и осмотреться. Но тут взгляд ее упал на кровать.
«Немножко полежу, а потом…» – подумала она, легла поверх покрывала и, конечно же, почти мгновенно уснула.
Один раз она проснулась, замерзнув, и, находясь на грани между сном и явью, не поднимая век, что-то нащупала рядом, натянула на себя, завернулась и опять погрузилась в небытие.
Когда Ника наконец открыла глаза, уже не затуманенные безнадежно