Завещание Мишель. Аннет Бове
вы познакомились, как? Почему я всё проворонил?
– Я не знаю, Майкл. Мне кажется, мы и не знакомились вовсе, потому что давно уже друг друга знали.
– В каком смысле? Ты её видел раньше, встречался где-то? Она из журналистов или из вашей писательской братии?
– Мне трудно вспомнить. Да ни все ли равно?
– И это говорит писатель, охотящийся всю жизнь за деталями, нюансами, тонкой психологией.
– Нет, все детали как всегда на месте. Понимаешь, она – это муза, которую я так долго призывал. Я столько лет её ждал, что воображение до мельчайших подробностей воссоздало её образ, внешний вид, повадки. Она всегда жила во мне, я только ждал её прихода, её воплощения и… ответного чувства. Поэтому нам не надо было знакомиться. Я её сразу узнал. Хочется верить, что и она сразу меня увидела, вспомнила, поняла. Помнишь банкет после презентации моей последней книги?
– Еще бы не помнить! Я тогда кутнул от души.
– Там я её и увидел впервые. Вернее, как позже оказалось, мы пересекались и раньше, но приметил её я именно тогда.
– Так она была там? Почему я ничего не знал? Где были мои глаза?
– Ты был занят репортажем.
– Да, черт, вечно эта работа. Ваши праздники – это наши будни.
– А я с трудом отсидел официальную часть, только и думая о том, чтобы поскорее сбежать в ближайших бар – подальше от этих снобов.
– Что мы с успехом и осуществили. И, собственно говоря, именно это стало причиной моего почти двухдневного хм… недомогания. Но где же была она? Ты сбежал, бросил её там, на растерзание литературным вурдалакам?
– Она всё время была со мной с того момента, как мы встретились с ней глазами.
– Стоп, стоп, Антон. Я не могу уследить за цепочкой событий. Удирая с банкета, я ещё был не настолько пьян, чтобы не заметить, что нас было только двое.
– Я не смогу тебе этого объяснить. Да, мы с тобой были вдвоем, но она тоже была поблизости. Постоянно.
– А, что-то припоминаю. Ты как раз говорил об идее новой книги. Но, если я не ошибаюсь, ты не собирался с нею знакомиться.
– Не собирался.
– А, ясно, ясно: её образ отпечатался в твоем сознании и прочие глупости…
– Можно и так сказать. Но этот день мне вряд ли когда-нибудь удастся забыть.
Конечно, Антон никогда не забудет этот день и это большое здание в центре города, в котором теперь обитали владельцы, сотрудники и посетители одного из самых престижных ресторанов города, где и на этот раз был заказан банкет. С некоторых пор подобные дома стало модно переоборудовать в дорогие универмаги. Неоклассицизм с замысловатой лепниной на уходящих в поднебесье потолках, хрустальные люстры, бело-серые колонны. Претенциозная эклектика. Ещё в таких зданиях, например, обустраивались министерства, официальные ведомства, центральные телеграфы.
Когда Антон появился у входа, как всегда с опозданием,