Три грецких ореха. Аннет Бове
мы какие сухие, – бормотал Ким, ссыпая табак в небольшую обувную коробку, – будем дымить и пыхтеть за милую душу.
Стряхнув последние крошки с листа, он хотел было смять её и бросить в ненасытный костёр, но что-то его остановило. Он снова положил книжную страницу на крытую рубероидом крышу, разгладил бумагу руками и стал внимательно разглядывать.
– Забавные картинки, – сказал он, предчувствуя неожиданное открытие, – Какой-то странный велосипед… с крыльями. Хм. Черт возьми! Эй, как там тебя, Кот, ты видел велосипеды с крыльями?
Ким вскочил и заплясал вприсядку:
– Ну, профессор, ну, человек!
Кот недоверчиво мяукнул.
– Что? Ты боишься высоты? А воды ты разве не боишься? Не знаю, как ты, но я пловец так себе.
Крутя педали велотренажера, потея от давно забытой, но приятной физической нагрузки, Ким на согнутых и прижатых локтями к животу руках держал тяжелую профессорскую книгу и читал вслух, время от времени поглядывая на Кота, будто проверяя, слушает ли, понимает ли.
К вечеру он высчитал точные масштабы модели, способной выдержать его вес, ну, и, конечно, вес Кота и провизии. Разрезав на куски одну из палаток, вычертил на них детали будущих крыльев. Из легких металлических прутьев разной величины, добытых из всей этой техники, поднятой на крышу, соорудил каркас, сплел корзины из проволоки: одну, в мелкую дырку – для кота, другую, с дырками покрупнее – для провизии.
– Так, на сегодня умственного напряжения я больше не вынесу, – решил Ким.
Он установил вторую палатку, и попробовал включить радиоприемник. Конечно, он не работал. Вынув батарейки, Ким попытался их оживить хоть на какое-то время, стукнув по ним пару раз кирпичом.
«…удалось справиться с последствиями наводнения без человеческих жертв. Жители были эвакуированы заблаговре…» – зашипел далекий голос сквозь помехи, и приемник отошел в мир иной.
– Значит, эвакуированы, да? – стиснув зубы, едва сдерживая слезы, тихо сказал Ким, – без человеческих жертв, заблаговременно?
Ким вскочил и зашагал по крыше, пиная всё, что попадалось на пути. Кот предусмотрительно отбежал на расстояние и наблюдал, сверкая глазами.
Ким остановился, вскинул стиснутые кулаки в небо, и завопил, что есть мочи:
– Я, я жертва! Я тоже человек!
Небо молчало, ослепляя холодной голубизной.
Ким обессилено опустился, лег лицом на горячее покрытие и зарыдал. Кот не спеша подошел к нему, взобрался на дрожащую спину, вцепился в неё когтями и тут же отпустил.
Ким перевернулся, взял Кота на руки.
– Кому я нужен? Никто за мной не прилетит. Да они и знать не знают, что я здесь. Но ты-то чем виноват?
Кот заурчал.
– Ничего, вот выберемся отсюда и покажем им, чего мы стоим, правда?
Ким прижал Кота с такой силой, что тот не вытерпел такой нежности, выбрался из объятий и уселся неподалеку.
На рассвете