Приключения Ути и её друзей. Ирина Школьникова
набрала воды в огромную бочку, стоящую во дворе, и торжественно объявила:
– Будем мыться!
Великана эта новость не обрадовала, даже наоборот, привела в ужас. Съёжившись, он попытался превратиться в мышь, а когда не получилось, принялся крутить головой во все стороны, судорожно соображая, куда бы спрятаться. Только вряд ли у него это получилось бы: мощные лапы пса дрожали, как листья осины на ветру.
– Может, не надо? Когда я такой, меня боятся. Да и глаза щипать будет, – жалобно заныла собака.
– Никаких «не надо»! Прости, но от тебя плохо пахнет. Это никуда не годится. Быстро залезай, кому говорю! – подруга применила педагогический метод: строгий, не терпящий возражения голос.
Пришлось подчиниться натиску безжалостной воспитательницы. Улучив момент, пока на него никто не смотрел, пёс решил проверить воду: вдруг она горячая? Большая даже для такого великана бочка была наполнена наполовину. Собаке пришлось перегнуться через её край, чтобы дотянуться до воды. Пёс торопился, а лапа, как назло, оставалась сухой. Тогда он подпрыгнул, но, не рассчитав, оттолкнулся слишком сильно и «ласточкой» нырнул в бочку. Брызги и мыльные пузыри, сверкающие на солнце, испуганными бабочками разлетелись в разные стороны. Желая вырваться из плена коварной ёмкости, великан стал отталкиваться передними лапами от её дна, а задними дрыгать в разные стороны, взбивая над собой пенный шар, но выбраться у него не получалось. Наконец, не выдержав акробатических трюков собаки, бочка натужно повалилась набок, освободилась от жидкости и, набирая обороты, с лёгкостью покатилась по двору вместе с кудрявым наполнением. Всё это произошло так быстро, что прибежавшие на шум друзья лишь увидели, как движение нового транспортного средства остановил прочный забор, и через минуту ныряльщик, украшенный шапкой из пены, сидел на траве.
– Вот и помы-ы-ылся. Теперь бы ко-о-осточку погрызть, – заплетающимся языком проговорила бесформенная гора шерсти.
– Нет, смотри, с тебя стекает грязь! Ну-ка, марш за водой! – не сдавалась уточка.
– У-у-у, командирша нашлась, – обречённо пробурчал обессиленный пёс.
Но как ни старался он увильнуть, всё-таки искупался. Зая до блеска натёр мочалкой кудрявую шерсть, а потом целый час аккуратно расчёсывал. Великан стойко терпел и только тихонечко поскуливал, скорее от страха, чем от боли. При распутывании особенно неподдающегося клока шерсти собака не выдержала и рванула, сама не зная куда. Не ожидая такого поворота событий, зайка, словно серьга, повис на беглеце, ухватившись за кудряшки. Уже совершенно ничего не понимая, вытаращив глаза и постоянно повторяя «не хочу, не надо», пёс с ушастым украшением метался по двору. А Зая, тоже не останавливаясь, вопил:
– Надо, надо, надо, надо!
На шум во дворе выбежала из дома уточка, быстро оценила ситуацию и, улучив момент, приземлилась на голову непослушной собаки, схватила её за уши и, как вожжи, натянула их на себя.
– Тпру-у-у, стой! – цыкнула Утя, перекрывая голоса скакуна и лихого наездника.
И