.
только этническим элитам, которые и присваивают себе роль выразителя коллективных интересов этнических групп.
Закон должен строиться на четком понимании того, что представляет собой субъект права. В случае с этническими (и расовыми) сообществами такого четкого понимания быть просто не может, так как границы этнических (расовых) сообществ весьма условны, размыты, а многие представители этнических групп в полиэтничных (миграционных) государствах имеют множественную идентичность (т.е., к примеру, ощущают себя одновременно и русским и евреем или русским, евреем и поляком одновременно и т.д.) или же вообще не характеризуют себя с помощью этнических категорий, а называют себя американцем, россиянином, т.е. для них существует только гражданская идентичность.
При этом стоит согласиться с еще одним очень важным принципом, который нельзя упускать из виду, когда дискутируется проблема коллективных прав этнических (или расовых) сообществ, а именно: «Субъект права должен не только иметь способность приобретать и реализовывать права своими действиями, но и исполнять обязанности, а также нести ответственность. Условное или статистическое множество подобными свойствами не обладает, и речь может идти только о фикции» [Осипов, 2004, с. 443].
Таким образом, как только упускается личностный аспект защиты интересов и прав, проблема теряет правовое значение и приобретает значение политического инструмента, с помощью которого отстаиваются интересы не абстрактных коллективов, а неких групп лидеров, отождествляющих себя с данной группой или выступающих от имени группы.
Не следует думать, что попытки политизации этничности, которые были особенно ощутимы в политической практике России в 1990-е годы, исчерпали себя, а общегражданские идеалы и ценности стали безусловным приоритетом для отечественных политиков. Этничность продолжает использоваться как политический ресурс, и особую роль здесь играют как обычное морализаторство, так и попытки представить такие культурные явления, как язык и религия, в качестве идеологии, равно и откровенная спекуляция культурными правами, рассматриваемыми исключительно как групповые права. В этом смысле довольно уместной является модель «этнополитического маятника», предложенная для объяснения отечественных этнополитических реалий Эмилем Паиным [Паин, 2009, с. 32–34].
Наличие разноплановых учебников по этнополитологии есть важное и наиболее значимое свидетельство того, что данная дисциплина активно внедряется в учебный процесс. Если проанализировать сайты отечественных высших учебных заведений, и прежде всего университетские сайты, то на многих из них можно найти указание, что среди гуманитарных дисциплин, которые преподаются в вузе, числится и этнополитология. Еще несколько лет назад акцент на наличие в учебных программах этнополитологии не делался, и представляется, что произошедшие изменения весьма показательны.