Из бабочки в гусеницу. Галина Григорьевна Черненко
и жизнь продолжится. Я тогда даже не догадывалась, что это будет совсем другая жизнь.
Сейчас я не понимаю, почему я тогда не плакала. Ведь это же страшно потерять ногу в 19 лет, и по сути можно захлебнуться слезами от горя, но у меня не было слез. А если и случалось, что я плакала, то это происходило от сильной физической боли, которая выворачивала меня и мои органы наизнанку и сил терпеть это не было. Да и то, я как то не плакала , а выла, мне казалось, что от этого боль утихала. А факт своей одноногости я как то принимала насухую, не смотря на то, что постоянно замечала жалостливые взгляды врачей, медперсонала, санитаров, раздатчиц.
Поэтому, когда я утром проснулась от чьих то всхлипываний, а не от градусника, я очень удивилась. Я приподнялась на локтях и оглянулась. Плакал кто то закрытый головой одеялом в дальнем углу, кровати за три от меня. В углу было темно, и казалось, что это чужое горе сделало этот угол тёмным. Плакали не переставая, взахлёб. Это что же такое должно случится, чтобы так рыдать?
Мне было очень интересно, кто же так плачет и от чего, единственное, что было понятно, это то, что плачет женщина. Но где взять столько силы, чтобы плакать, не переставая? Или боль настолько сильная, что слезы катятся сами? Я терялась в догадках. Принесли завтрак, кашку и бутерброд с маслом и сыром, я с удовольствием поела, а моя соседка так и не вылезла из под одеяла и плакать не прекратила, завтрак сиротливо остыл на тумбочке и к обеду был унесен.
Я слушала этот плач два дня, мне казалось, что он не прекращался ни на минуту. Он меня не напрягал, потому что у меня самой настало какое то умиротворение, и ничто не могло испортить эту гармонию. Единственное, что меня волновало, это любопытство, мне было интересно, кто так плачет, а ещё интереснее , из-за чего. Поэтому я с нетерпением ждала Женькину смену. И дождалась, он пришёл на работу, а вечером, когда все дела у него были закончены, пришёл и сел ко мне на кровать. Наверное ему тоже надо было с кем то поделится.
Он за день все узнал, все выведал, к этому стимулировал непрекращающийся плач, отказ от еды, и замкнутость пациента. Оказывается со мной лежала и плакала девочка бурятка из какой то деревни. Девочке было двадцать лет, звали её Юля, она училась в Иркутске, в университете, и тут у неё случилась большая и светлая любовь. Ну вот от этой любви она и забеременела, можно сказать уже на свадьбу настроилась. Но не тут то было, папа ребятенка был не готов стать папой, и просто слился, взял академ, и уехал из города. Юля, не зная что делать, нашла бабку-знахарку, и сделала криминальный аборт. Но что то пошло не так, и через сутки, Юлю с большой кровопотерей привезла скорая, и как врачи не старались, пришлось удалить матку. Юля узнала об этом случайно, потому что врачи хотели сообщить ей об этом позже, когда она чуть чуть восстановится. Но кто то видимо по неосторожности проболтался. Теперь у девчонки истерика, она третий день не ест, не пьёт, из под одеяла не вылазит и рыдает. Хирурги вызвали психиатра. На днях её осмотрят и будут думать, что делать дальше.
Я так была