Банкир. Дик Фрэнсис
арку». В дерби он, по несчастью, пришел четвертым. Он может скакать в следующем году как четырехлеток, но если провалится, то будет цениться меньше, чем в настоящий момент. Наш предполагаемый клиент хочет купить его сейчас и поставить на конюшню.
Остальные директора занимались своим филе камбалы, однако заинтересованно вслушивались в разговор. Жеребец был чем-то новеньким, в отличие от химикатов, электроники и нефти.
– Кто наш клиент? – спросил Гордон. Гордон любил рыбу. Он умел ее есть, правильно управлялся с вилкой, и ему не грозила опасность уронить кусок, не донеся до рта.
– Человек по имени Оливер Нолес, – сказал Вэл. – Владелец конного завода. Он вышел на меня через тренера лошадей, с которым я немного знаком, поскольку наши жены в отдаленном родстве. Оливер Нолес хочет купить, теперешний владелец не прочь продать. Всем им нужны наличные. – Он усмехнулся. – Старо как мир.
– Ваше мнение? – спросил Генри.
Вэл пожал элегантными плечами.
– Слишком рано судить. Однако я полагаю, что, если это вас всех заинтересует, мы можем попросить Тима предварительно прощупать почву. Помимо всего прочего у него есть предпосылки: так сказать, многолетнее знакомство со скачками.
Над столом пронесся легкий веселый шепоток.
– Что вы об этом думаете? – спросил меня Генри.
– Разумеется, я это сделаю, если хотите.
Кто-то на дальнем конце стола недовольно заметил, что это пустая трата времени и коммерческие банки нашего уровня не могут заниматься такой ерундой.
– Наша дорогая королева, – иронически возразили ему, – занимается этой ерундой. И, говорят, знает наизусть «Племенную книгу».
Генри улыбнулся:
– Не вижу, почему бы и нам в нее не заглянуть. – Он кивнул мне. – Действуйте, Тим. Держите нас в курсе.
Следующие несколько рабочих дней я поочередно то грыз карандаши с программистом, то организовывал синдикат из нашего и трех других банков, чтобы ссудить двенадцать целых четыре десятых миллиона фунтов на короткий срок под высокий процент одной международной строительной компании: закрыть брешь в текущей наличности. Где-то в промежутках я обзванивал знакомых, собирая информацию и мнения об Оливере Нолесе – не потому, что за жеребца запрашивали чрезмерную цену, а просто такова была обычная предварительная процедура.
Ознакомление с предпосылками, вот как это называлось. Только когда предпосылки были приемлемыми, могли вестись дальнейшие переговоры о ссуде.
Оливер Нолес, по отзывам, был человек здравомыслящий и сдержанный. Ему сорок один год, и у него конный завод в Хартфордшире. В хозяйстве имелись три жеребца-производителя, обильный запас кормов для привозных кобыл и сто пятьдесят акров пастбищ, унаследованных им после смерти отца.
В разговоре с управляющими местными банками всегда внимательно прислушиваешься к тому, о чем они умалчивают, но управляющий банком Оливера Нолеса умалчивал не о многом. Ни в малейшей степени не обсуждая дела своего клиента в деталях, он сказал, что одноразовые крупные ссуды всегда выплачивались должным образом и что деловая