Банкир. Дик Фрэнсис
было целиком в ведении Гордона. Для служащих моей категории это означало, что я мог составить договор на любую ссуду, если верил, что клиент надежен и должным образом выплатит капитал и проценты. Но если я судил неверно и клиент останется без гроша, заимодавцы потеряют и свои деньги, и веру в мою компетентность. А поскольку заимодавцем чаще всего являлся сам банк, я старался не нарываться.
Однако при Гордоне я вряд ли мог натворить много бед, возможности мои были все-таки ограниченны. А вот сам Гордон не был ограничен ничем, разве что насчет рискованных миллионных ссуд он обыкновенно консультировался с другими членами правления. Как уже говорилось, открытость была нормой.
Эти неофициальные консультации по времени чаще всего совпадали с ланчем, на который директора, как было заведено, собирались вместе в отдельной директорской столовой. В пять минут первого Гордон смотрел на часы, довольно улыбался и шел туда, где его ждала дружеская компания, томатный сок и жареная баранина; часом позже он возвращался, прояснив и упорядочив свои мысли.
Я получил на время работу Гордона, но не место в правлении, так что был лишен прелестей ланча; и так как на нашей конторской лужайке именно Гордон был пастухом, у меня под рукой не оказалось советников его уровня. Советы Алека отличались либо глубочайшей проницательностью, либо маниакальным безрассудством; но никогда нельзя было угадать заранее – чем именно. Слишком уж рисковые Золушки попадали на бал по мановению Алековой волшебной палочки.
Потому-то Гордон был склонен отводить попечению Алека только «верняки», а прочих Золушек отправлял ко мне и как-то сказал с улыбкой, что на этой работе нервы либо костенеют, либо рвутся; в то время я посчитал, что он слегка преувеличивает. Однако я понял, что он имел в виду, столкнувшись без него с задачей, которая лежала нетронутой на его столе: заявка на субсидирование серии мультипликационных фильмов.
Было бы слишком просто отвергнуть ее… вместе с Утенком Дональдом или, там, Микки-Маусом. Но добрую долю доходов банк получал в качестве процентных платежей от тех, кому ссужал деньги. Если мы не дадим взаймы, мы не заработаем. Орел или решка. Я набрал номер и пригласил полного надежд мультипликатора прийти со своими предложениями в банк.
Большинство проектов Гордона было наполовину завершено. Самым крупным на данный момент был договор из трех пунктов, согласно которому требовалось предоставить ссуду в четыре миллиона на расширение пекарни. Зная, что Гордон разрабатывал его неделю, я попросту начал оттуда, где остановился Гордон: позвонил людям, предположительно имеющим средства, и спросил, заинтересованы ли они подписаться на «Райскую пиццу» домашней выпечки. Сам банк, согласно расчетам Гордона, вкладывал в это дело только триста тысяч, что заставило меня задуматься, а не ожидал ли он втайне, что массы опять переметнутся к обычному хлебу.
А еще у него на столе, скромно прикрытый папкой, лежал роскошный глянцевый проспект – приглашение принять участие в многомиллионном строительстве