Ратники преисподней. Александр Григорьевич Домовец
Я живу и работаю в свое удовольствие, в полной гармонии с миром и окружающими. А вот вы, мой молодой друг, собой часто недовольны и даже порой считаете себя неудачником. Не так ли?
Максим кивнул, удивленный проницательностью адвоката.
− И вы наверняка задумывались, не могли не задуматься об истоках моего, так сказать, везения, − продолжал адвокат.
Максим только развел руками:
− Что тут думать, Зураб Матвеевич… Энергия ваша, ум − это от природы. Как говорится, спасибо матери с отцом… Образование получили в МГУ, опять же, за границей стажировались. Ну, может, на первых порах была какая-нибудь протекция. Одно к одному, вот все и получается.
− И да, и нет, − с улыбкой возразил Колбасьев. − Умных, энергичных, образованных людей предостаточно, однако далеко не каждый процветает. Возьмем хоть вас. Смею судить, что вы не ленивее и не глупее меня, да и на образование грех жаловаться. Но чтобы преуспеть, чего-то не хватает, верно? А вот у меня это «что-то» есть, и потому все складывается. Хотя еще несколько лет назад и у меня проблем хватало. Да что там: прозябал!
− Слово заветное узнали? − пошутил Максим, разливая коньяк.
− Можно и так сказать…
− Поделились бы…
Колбасьев с минуту молчал.
− А вы этого действительно хотите? − негромко спросил он, искоса взглянув на Максима. − Заветное слово, знаете ли, многое дает, но многое и требует взамен. Не каждый к этому готов, далеко не каждый…
− Да я уже на все готов, − в сердцах сказал Максим. − Вы поймите правильно, Зураб Матвеевич. Жить можно, кто спорит, но как? Три года работаю, и все простой менеджер. Зарплата не ахти: ни жениться, ни машину поменять, ни в Париж на Рождество махнуть. Про собственную квартиру уже молчу, а так хочется от стариков съехать… Тускло все как-то! Беспросветно! А ведь уже под тридцать…
Он махнул рукой и в полном расстройстве опрокинул рюмку не чокаясь.
Колбасьев долго, пристально смотрел на Максима. Что-то обдумывал, пожевывая губами. Его добродушное лицо, выдававшее гедонизм хозяина, стало непривычно жестким и даже суровым.
− Ну что ж, − наконец сказал он. − Если вы так хотите… Я помогу вам. Но вы должны дать слово: все, что услышите, останется между нами. Это секрет и, смею сказать, весьма серьезный. Разглашать его нельзя, − прежде всего в ваших собственных интересах. Обещаете?
− Даю слово! − быстро сказал заинтригованный Максим.
− Ну, хорошо. Помните свое обещание.
Колбасьев медленно выпил коньяк. Аккуратно поставил хрустальную рюмку на столик. Наклонился к Максиму и негромко заговорил…
Глава четвертая
«Что с вами делать?»
− Постойте, − перебил я Бормоталова, чувствуя, что мы подошли к главному. − Давайте уточним. Насколько полно вы воспроизводите слова Максима? Или под гипнозом он произносил какие-то обрывочные фразы, а общую картину вы уже домысливаете? Например, в части адвоката?
−