Зов ветра. Ирина Юльевна Енц
Тот вошел, словно змеюка заползла внутрь. Я едва удержалась, чтобы не поджать ноги. Сладкая улыбочка смотрелась на его лице, как что-то инородное. А глаза при этом оставались, как у хищного зверя, который вышел на охоту, выглядывая, кого бы слопать в первую очередь. Бр-р-р… Я успела про себя подумать, что поездочка нам предстоит еще та. Из-за его спины маячило перепуганное, бледное до синевы, лицо проводницы. Она лепетала, чуть заикаясь.
– Чай скоро подам…
Старший из пассажиров барственно махнул рукой, и проронил с прежней сладенькой улыбочкой.
– Ступай, голубушка, успеется…
Тетку долго уговаривать не пришлось, ее словно ветром сдуло. Я охотно последовала бы ее примеру, только мне, в отличие от нее, бежать было некуда. Поезд дернулся и покатил, медленно набирая скорость. За окном поползли дома, складские постройки, за которыми виднелись высотки города, как что-то инородное, не вписывающееся в общий пейзаж, словно, пришедшее сюда из другого мира.
Наши попутчики уселись на противоположную от нас с Пашкой полку, и принялись расточать нам улыбки. Я бы их оценила, как ехидные. Но, возможности подискутировать на эту тему с другом, у меня не было. Поулыбавшись так минуты три, старший заговорил. Голос у него был вкрадчивым, обволакивающим, просачивающимся в самый мозг.
– Ну, что… давайте знакомиться?
Я с готовностью растянула губы в улыбке, чтобы не оставаться в долгу, и промурлыкала:
– Давайте… – И уставилась на наших новых соседей, не собираясь первой начинать новое знакомство.
Молодой, чуть усмехнулся, глядя на меня, но ничего не сказал. А старший продолжил петь:
– Меня зовут Аристарх Евгеньевич Крестов… – Я чуть опять не присвистнула, второй раз за последний час, а Пашка тихо икнул. Новый «знакомый» произнес свое имя так многозначительно, как будто, мы должны были от счастья упасть немедленно в обморок, или, по крайней мере, восторженно заахать, хлопать в ладоши от восторга, и начать кланяться.
Мы с Пашкой переглянулись. В его глазах был вопрос, на что я едва пожала плечами. Ни звучное имя, ни фамилия этого гражданина нам ни о чем не говорила. Знать не знали, и слышать не слышали. Наша реакция его слегка разочаровала, но вида он не подал. Умел дядька себя в руках держать. И он, как ни в чем небывало, продолжил:
– А это, – он указал кивком головы на своего спутника, – Валдис, Валдис Янсонс, мой надежный помощник и друг.
Еще не легче…! «Надежный друг» криво усмехнулся, а я подумала, что он больше похож на крутого охранника, нежели на «друга». Но, по понятным причинам, высказываться на этот счет не стала. А «помощник и друг» насмешливо проговорил, глядя, на слегка ошалевшие от эдакого соцветия, наши физиономии.
– Можете звать меня Володя, если вам трудно выговаривать мое имя…
Пашка вдруг очнулся от своего столбняка, перестал икать, и проблеял:
– Володя, значит Вова…? – Как-то чувствовалось, что имена наших попутчиков его совсем добили, и он сидел в легкой прострации, утрачивая с каждой