Человек. Капитал. Панвитал. К основам теоретической экономики. Александр Иванович Торубара
в известной басне11, стрекоза „поет“, муравей же „трудится“. Почему? Разве муравей не „хотел бы“ „петь“ так же, как стрекоза? Видимо, не может. Дело в том, что стрекоза ведет одиночный образ жизни, муравей же – коллективный. Там, где живет стрекоза, пища, в общем-то, „под рукой“, в муравейнике же ее, если о ней не заботиться особо, нет вовсе. Вот почему муравей вынужден всю жизнь „трудиться“, добывая пищу для прокормления всей муравьиной братии, причем настолько интенсивно, что у подавляющего большинства особей муравьев способность к индивидуальному размножению необратимо подавлена.
Итак, „виноват“ в том, что муравей вынужден всю жизнь „трудиться“, добывая себе и своим собратьям пищу, муравейник. Что же это такое? Все знают, что это довольно сложное „инженерное“ сооружение, создаваемое его обитателями – муравьями. Но немногие отдавали себе отчет в том, что в нем начисто отсутствует пища естественного происхождения: в нем ничего не растет само по себе и не обитает, кроме, возможно, паразитов, поэтому его обитатели, если хотят выжить (а стремление к этому заложено в них генетически), обязаны заботиться о ней активно. Именно поэтому большая часть его обитателей только тем и занята, что либо активнейшим образом промышляет в окрестностях своего местообитания, либо разводит тлю, выращивает грибы – и так далее.
Для своего успешного осуществления эта деятельность закономерно требует освобожденных (хотя бы на необходимое время) конечностей, высокой степени кооперации с развитой системой коммуникативных связей и, естественно, соответственно развитой системой управления телом, т.е. нервной системой. Все это есть у муравья – одна пара конечностей из трех в дополнение к мощным челюстям вполне может без большого ущерба для функции передвижения использована для доставки добычи; функция же размножения, конкурентно мешающая основной „производственной“ деятельности, у большинства особей жестко подавлена „социальным“ воздействием – насекомые даже дальше млекопитающих продвинулись по пути социализации („перспектива“, пока, правда, весьма отдаленная, просматривается…).
Сплоченное сообщество со столь фиксированным местом обитания и таким высоким уровнем взаимодействия между отдельными особями нельзя назвать ни стадом, ни стаей, ни ордой; терминологически наиболее адекватным в данном случае является слово колония.
Возвращаясь к проблеме условий формирования исходной популяции человека, мы можем отметить: условия, позволяющие более или менее свободное бродяжничество, формируют не человека, а, скажем, шимпанзе; в то же время по крайней мере некоторые из особенностей, присущих человеку, присущи также и некоторым так называемым „колониальным“ беспозвоночным, в частности, муравьям.
Из этого следует вывод достаточно высокой степени достоверности: первичным сообществом, исходной популяцией, в которой формировался человек, могла быть только колония – сплоченное сообщество
И. А. Крылов. Стрекоза и Муравей.