Клетка и жизнь. Группа авторов
память!» – но, увы, память не бывает вечной. А наука и вовсе имеет короткую память. Наука идет вперед, и имена даже тех ученых, которые сделали важные открытия, быстро забываются. Кого мы помним в биологии? Дарвина, Менделя, Уотсона и Крика… ну еще Павлова, Пастера. Всё?! Недавно я выяснил, что никто из моих молодых американских сотрудников не знает, что сделал Ниренберг, расшифровавший генетический код и работавший в NIH.
Юрия Марковича будут помнить, пока живы мы, его ученики. Вряд ли сильно дольше после нашего ухода, который уже не за горами. Но скрытно память о Ю.М. будет жить и дальше!
Забытого поэта никто не читает, музыка забытого композитора не звучит, а наука устроена по-другому. Все всегда будут знать, что микротрубочки определяют поляризацию клетки, ее форму и направление движения. А это, и еще многое другое, уже навсегда, открыл Юрий Маркович Васильев, и в этом смысле наука, которую он так любил, ответила ему взаимностью и сохранит его вклад навсегда.
Цитоскелет и душа клетки
Александр БЕРШАДСКИЙ
Доктор биологических наук; профессор-эмеритус Института им. Вейцмана в Израиле; профессор Института механобиологии Национального университета Сингапура.
Юрий Маркович Васильев был в моей жизни главным человеком с момента, когда я стал регулярно ходить в его лабораторию (около 1967 г.), и до моего отъезда в Израиль в 1992-м. Все эти 25 лет я видел ЮМ почти каждый день, ловил каждое его слово, перенимал его мнения и считал высшим счастьем его похвалу. Я запомнил довольно много, но писать обо всем подряд немыслимо, хотя искушение велико. Поэтому я сосредоточусь на своих впечатлениях, связанных с написанием книги про цитоскелет (A.D. Bershadsky, J.M. Vasiliev, Cytoskeleton, 1988, Plenum Press/Springer), когда наше взаимодействие было особенно тесным. Я решился добавить и некоторые другие сюжеты и комментарии, без которых история казалась мне неполной, и вставил в текст запомнившиеся Васильевские высказывания и анекдоты. Как настоящий учитель и наставник ЮМ «поучал много притчами», и все, кто с ним общались, помнят, что в этом жанре он был неподражаем. Ничего не поделаешь, воспроизвести блеск его импровизаций в полной мере не представляется возможным. Вообще память ненадежна и, как писала Ахматова, «самовольное введение прямой речи следует признать деянием уголовно наказуемым». Должен признать, я кое-где это себе позволил, но, по крайней мере, за короткие высказывания отвечаю: Васильев действительно говорил «на клетки надо смотреть» и «у клетки есть душа».
И последнее предуведомление. Я вовсе не хочу создавать впечатление, что написание и публикация книги про цитоскелет были чем-то особенно важным или этапным для Юрия Марковича, как это было для меня. Просто еще одна – четвертая или пятая – в ряду других его книг. Она была замечена и хорошо принята, но бестселлером не стала (мы на это и не надеялись), и современным студентам уже не нужна. В лучшем случае это реликвия, отражающая уровень знаний своего времени (и разве что малую толику тогдашнего авторского видения). Несомненно, Васильева