Двойной портрет. Наталья Никольская
Я успела подхватить бутылку на лету и со вздохом налила Людмиле полрюмки.
– На! – протянула я ей. – И – все! Ложись спать!
Людмила быстро выпила водку и стала клонить голову. Не долго думая, я подхватила женщину на руки – Господи, какая же она легонькая! – и отнесла на диван.
Она что-то пробормотала, переворачиваясь на другой бок и свертываясь калачиком. Я невольно улыбнулась. Потом взяла свою сумку и пошла к двери. Захлопнув ее за собой, я несколько раз подергала за ручку, убедившись, что хорошо закрыла дверь, и пошла на улицу.
Проходя через подземный переход, я не увидела своей знакомой нищенки. Слава богу, мозгов хватило не тусоваться здесь больше. Зато теперь место ее занимал мужичонка с деревянной ногой и прищуренными глазами. Он изо всех сил делал вид, что почти слепой, но это ему плохо удавалось. К тому же от него за версту тянуло перегаром, поэтому денег ему я давать не стала. Хватит! Всем давать – сама по миру пойдешь! Я вот почему-то не стою с протянутой рукой, а работаю, как каторжная!
Выйдя к вокзалу, я вскочила в подошедший троллейбус и поехала прямиком к Жоре Овсянникову, своему бывшему мужу, домой. Обычно я бываю у Жоры крайне редко. Потому что заканчивается это всегда одинаково. Впрочем, что у меня дома, что у него – какая разница? Но сейчас я ехала по важному делу, и мне было не до всяких ля-ля-фа-фа.
Жаль, что сегодня выходной, а то я бы поехала прямо к Жоре в отделение.
Овсянников был бодр и весел. Я поняла это потому, что из-за закрытой двери его квартиры доносилось мурлыканье какой-то песенки, на которые Жора был мастер. Вообще, он очень неплохо пел и даже играл на гитаре. Собственно, мы и познакомились с ним в клубе любителей авторской песни, куда меня затащила сестрица Ольга. Жора был там фаворитом. С Ольгой он уже был знаком, а вот меня в тот день увидел впервые. И почему-то сразу влюбился.
Я много думала над этим: странно, почему именно в меня он влюбился, а не в Ольгу, мы ведь с ней близнецы? Почему на нее он не обращал внимания? Правда, Жора мне много раз пытался объяснить, что дело не во внешности, а в некой ауре, каких-то таких там флюидах, источаемых женщиной, но это Ольга его слушала и согласно кивала, а я как-то этой дребеденью не очень увлекаюсь.
В общем, поженились мы на свою голову. Вернее, на мою. Прожили, правда, недолго. Закончилось все настолько банально, что и говорить не хочется – жена в не совсем, мягко говоря, подходящий момент вернулась домой. А после этого решила, что лучше жить одной, чтобы, в какое время ни вернуться, оно всегда было подходящим.
Я была даже благодарна Жоре за то, что наши отношения закончились подобным образом. По крайней мере, после этого я смогла понять, насколько сильна духом. И теперь, мне кажется, я смогла бы перенести в жизни все, что угодно. Или почти все.
Я, усмехнувшись, надавила на кнопку звонка.
– Иду-у! – послышался бодрый и веселый голос Овсянникова. Интересно, с чего это он так веселится? Не иначе, как хорошо провел ночь. Ой, только бы у него сейчас никого не было. Очень не хотелось бы встречаться с Жориными потаскушками в момент,