Хроники Бейна. Книга вторая (сборник). Кассандра Клэр
и я не всегда занимаюсь делами в разгар рабочего дня, – ответил Магнус. – Мне кажется, когда-то ты тоже пару раз обращался ко мне за помощью в поздние часы, явно не подходящие для визитов. – Кивнув на прощание, он сказал: – Уилл, Тесса, Джем, всем доброй ночи.
– Я провожу тебя, – вздохнула Тесса.
– Кем бы ты ни был, до свидания, – сонно протянул Джеймс, закрывая глаза. – Запамятовал, как тебя зовут.
– Не обижайся на него, – шепнула Тесса.
Уже у самых дверей Магнус услышал, как Уилл сказал Джему:
– О чем ты говоришь, конечно, можешь поиграть. Она по-прежнему в музыкальной комнате, мы оставили ее специально для тебя.
– Что, его скрипка? – спросил колдун, обращаясь к Тессе. – Не думал, что Безмолвные братья проявляют интерес к музыке.
– Когда Уилл смотрит на Джема, он не видит в нем Безмолвного брата, – сказала она, – он видит в нем только своего парабатая.
– Тебе трудно? – спросил Магнус.
– Что?
– Знать, что в сердце мужа не только ты, но и другой?
– Но ведь в противном случае это был бы не Уилл, – ответила она. – К тому же мой муж знает, что в моем сердце не только он, но и Джем, при этом ни он, ни я не хотим, чтобы было по-другому.
Магнус хотел спросить, не боится ли она того дня, когда Уилла не станет, когда эта цепь, связывающая всех троих, наконец разомкнется, но передумал. Если судьба будет благосклонна к Тессе, то она еще не скоро поймет, какая это тяжелая ноша – быть бессмертной и любить смертного.
Вместо этого он сказал:
– Ну и славненько. Ладно, всего тебе наилучшего. И твоему маленькому озорнику – тоже.
– Обещай, что перед тем, как уехать из Лондона, ты к нам еще заглянешь, – произнесла Тесса не допускающим возражений тоном; этот тон был знаком колдуну еще с тех пор, когда она была девчонкой.
– Так тому и быть, – кивнул он. Затем, немного помявшись, добавил: – И вот еще что, Тесса. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь – а я надеюсь, что впереди нас ждет еще много долгих, счастливых лет, – пришли мне весточку, и я пулей примчусь.
Каждый из них прекрасно понимал, что он имел в виду.
– Хорошо, – ответила Тесса.
Когда Магнус вышел во двор, в густом лондонском тумане раздалось тихое пение скрипки. Ему вспомнилась другая ночь, наполненная призраками и музыкой Рождества. Тогда на ступеньках Института стоял Уилл и смотрел ему вслед. Сейчас в дверном проеме замерла Тесса, подняв в прощальном жесте руку. Опустила она ее только тогда, когда он миновал ворота, украшенные зловещей надписью: МЫ – ПЫЛЬ И ТЕНИ. Он оглянулся, посмотрел на хрупкую фигурку и еще раз подумал: «Да, возможно, я зря уехал из Лондона».
Магнус уже не впервые проделывал путь из Лондона в Чизвик, в родовой особняк Лайтвудов. Дом Бенедикта Лайтвуда часто открывал свои двери для обитателей Нижнего мира, разделявших его представления о том, что такое приятное времяпрепровождение.
Когда-то это было роскошное поместье – сверкающий белизной камень, бесчисленные колонны и греческие статуи. Лайтвуды