Кубок королевы Розамунды. Наталья Александрова
кулаке и разогнулась. И протянула ее мужу, раскрыв ладонь. И увидела.
– Но это же… это…
Веточка тонкой старинной работы, белое золото и два камушка в виде плодов, два изумруда: сверху поменьше и более светлого оттенка, снизу – побольше, густого сочно-зеленого цвета, цвета моря в районе островов в Адриатике.
– Не может быть… – рука ее предательски задрожала, сережка снова упала на пол.
Марианна шагнула назад к полуоткрытой двери и упала без чувств на руки той самой девицы с крысиным носом, которая подслушивала под дверью.
Олеся, менеджер из отдела продаж.
Марианна очнулась от тихих, деликатных шагов. Кто-то ходил рядом, звякнуло стекло, проскрипели шторы. Такие знакомые звуки, значит, она дома, в собственной спальне.
С трудом она открыла глаза, что-то липкое склеило ресницы. И кожу на лице стянуло, как будто день провела на морозе.
Марианна пошевелилась и невольно застонала. Голова взорвалась резкой болью.
Тотчас вспыхнул нестерпимо яркий светильник под потолком и подскочила Лизавета.
– Марианна Петровна, вы проснулись?
– Убери немедленно свет, – Марианна сама не узнала свой голос, – и дай воды.
– Сейчас! – Лизавета, как всегда, слишком много суетилась, однако все сделала, как велели.
От холодной воды Марианне немного полегчало. Не то чтобы в голове полностью прояснилось, однако можно было осмотреться и даже сесть на кровати.
Лизавета подскочила, чтобы предложить помощь, но Марианна отмахнулась – сама. Это плохо ей удавалось, но все же она смогла сесть и оглядеться. Собственно, смотреть было не на что – знакомая до мелочей ее спальня.
Лизавета порядок навела, только вот на столике у кровати какие-то пузырьки и лекарствами пахнет.
– Что со мной? – невольно спросила Марианна, хотя Лизавета вовсе не тот человек, с которым хотелось ей откровенничать.
– Ой, Марианна Петровна! – Лизавета всплеснула руками. – Вам вчера в ресторане плохо стало, сознание вы потеряли, хотели там прямо «Скорую» вызвать, но Андрей Сергеич сам вас в чувство привел и велел домой везти. Вот Юрка вас и привез, а тут уж вызвали Вильяма Шакировича, он ночью приехал, укол вам сделал и посидел еще часик, пока вы не заснули. А потом, говорит, не будите, пока сама не проснется. Вот я и хожу тихо, чтобы не беспокоить…
– Который час? – Марианна спросила просто так, чтобы остановить Лизаветину болтовню, от которой звенело в ушах.
– Одиннадцать без пяти…
Для нее это было позднее утро, никогда так долго не спала. Да и сегодня не сон это был вовсе, а как провалилась куда-то в черную дыру. Что ей вкололи? Наркотик какой-то?
Она выпила еще воды, посидела немного, ожидая, когда комната перестанет кружиться, как детская карусель. Очень просто: нужно сидеть тихо и ждать, тогда вещам вокруг надоест хулиганить и они успокоятся. Вот еще бы Лизавету приструнить, чтобы не стрекотала как сорока. Но это сложнее.
– Андрей Сергеевич ушел уже? – спросила