Одиссея. Древнегреческий эпос в пересказе Сергея Носова. Гомер

      Елена Прекрасная могла бы так рассказать.

      …Мне доложили, что прибыли двое на дорогой колеснице, незнакомые, совсем ещё юноши, – ведут себя неуверенно, озираются по сторонам… Менелай рядом с собой посадил… Ну вот, подумала, опять допытливые, посмотреть на меня им надо… Я же у них у всех первопричина Троянской войны, все поглазеть хотят на Елену Прекрасную. Едут и едут…

      Вышла… И взгляд мой мгновенно приковался к нему… Невероятно! Передо мной сидит молодой Одиссей!.. Всё его – и форма лица, и нос, и глаза, только в глазах почему-то слёзы… А муж мой рядом и как будто не замечает, с кем он общается… Встретились мы с мужем глазами, я ему: ты что, правда не видишь? Это же Телемах!.. А он мне: ох, вот и мне показалось, не Телемах ли это, не сын ли царя Одиссея…

      А второй, так и есть, говорит, Телемах перед вами, сын Одиссеев, просто он очень скромный и боится показаться навязчивым…

      Давно я не видела мужа таким взволнованным. Стал он рассказывать об их дружбе. Стал вспоминать разное… Всё-таки в том деревянном коне вместе сидели, не забудешь такое… Лучшим ахейцем назвал. О, если бы вернулся Одиссей, Менелай готов освободить для него в Аргосе землю, дворец построить, переселить вместе с семьёй, домочадцами, всем народом! – лишь бы жил Одиссей по соседству, лишь бы можно с ним было встречаться, с лучшим другом своим вспоминать прошлое!.. Тут я заплакала. И юноши плачут. И у мужа моего многославного от им же сказанного глаза увлажнились. А он ещё брата вспоминает, его дикую смерть… Нет, думаю, так неправильно. Подсыплю-ка я зелья тут одного, что привезла из Египта, бодрит оно, гасит печали, хорошая травка есть у меня – повеселели они…

      А я вот вспомнила что: как встретила Одиссея в осаждённой Трое… Он тогда проник в город в лохмотьях – все за раба его принимали. Ещё бы! На нём живого места не было, а это он сам себя бичом приказал истязать, чтобы никто не сомневался: раб!

      Я одна тогда узнала его. Конечно, никому не сказала. Я уже тогда хотела поражения Трое, хотела к Менелаю вернуться, он знает…

      А Менелай любит рассказывать, как они в деревянном коне таились, а я будто бы его обходила (три раза, говорит, обошла) и всех выкрикивала голосами их жён. Это когда кто-то из богов хотел через меня поразить ахейских героев. Говорит, что едва-едва воли хватало не закричать в ответ и что Одиссей всех сдерживал, не позволял никому себя обнаружить, а одному даже рот ладонью закрыл, и если бы не это, всем бы им был конец… По правде сказать, я не помню такого. Голосов их жён никогда не знала. И откуда он понял, что это я? Показалось, наверное. Но пусть.