Али и Нино. Курбан Саид
проговорил это мягко, успокаивающим тоном. Я недоверчиво покосился на стеклянную вазочку, в которой, наподобие лотерейных, лежали экзаменационные билеты. Каждому ученику разрешалось один раз поменять билет. После этого он утрачивал право на высший балл, только и всего. Но я не хотел искушать судьбу. Обстоятельства смерти моего предка были мне, по крайней мере, известны. А ведь из стеклянной вазочки я мог вытянуть и совершенно загадочные вопросы, например о последовательности прусских монархов, всех этих Фридрихов, Вильгельмов и Фридрихов-Вильгельмов, или о причинах американской Войны за независимость. Ну кто во всем этом разберется? Я покачал головой: «Нет, спасибо, я буду отвечать по своему билету».
Потом я поведал, в как можно более вежливых и учтивых выражениях, о персидском шахзаде Аббас-Мирзе, который во главе сорокатысячного войска выступил из Тебриза, чтобы изгнать русских из Азербайджана. И о том, как армянин генерал Мадатов с пятитысячным войском встретил персов у стен Елисаветполя и приказал стрелять по ним из пушек, после чего Аббас-Мирза упал с коня и заполз в канаву, вся его армия разбежалась, а Ибрагим-хан Ширваншир с горсткой богатырей при попытке переправиться через реку и спастись бегством был взят в плен и расстрелян.
– Русские победили не столько благодаря своему мужеству, сколько благодаря техническому превосходству артиллерии Мадатова. В результате русские смогли заключить на своих условиях Туркманчайский мирный договор, обязывавший персов заплатить дань, сбор каковой дани опустошил пять персидских провинций.
Завершив так свой ответ, я поплатился оценкой «хорошо». Я должен был бы сказать: «Русские победили благодаря своему беспримерному мужеству, обратив в бегство в восемь раз превосходившего их врага. В результате стороны смогли заключить Туркманчайский мирный договор, открывший для персов западную культуру и доступ к западным рынкам».
Как бы то ни было, ради чести своего предка я поступился баллом и согласился на «удовлетворительно».
Но вот выпускные испытания завершились. Директор произнес торжественную речь. С достоинством, серьезно и нравоучительно он объявил нас достигшими зрелости, а потом мы бросились вниз по лестнице, точно выпущенные на свободу арестанты. За стенами гимназии нас ослепило солнце. Желтый песок пустыни покрывал уличный асфальт мельчайшими крупинками; городовой, который все эти восемь лет снисходительно защищал нас, стоя поблизости на углу, подошел нас поздравить и получил от каждого по полтине. С шумом и криками, ни дать ни взять разбойничья шайка, кинулись мы по улицам.
Я поспешил домой и был встречен, как Александр после победы над персами. Слуги поглядывали на меня с благоговейным ужасом. Отец расцеловал меня и обещал выполнить три любых желания. Дядя полагал, что столь знающему человеку место при дворе, в Тегеране, где его, несомненно, ожидает блестящая будущность.
Когда первое волнение улеглось, я украдкой проскользнул к телефону. Целых