Город, который…. Дмитрий Анатольевич Басов
он был на месте.
Охранник, гражданский из гэсовских, в расстёгнутом, жарком пока не по сезону белом тулупе и с карабином на плече, сдвинул воротину на колёсиках в сторону. Тимофей не стал въезжать на плотину, остановился, вышел из машины.
– Привет. Тихо?
– Нормально пока. Нешто поедешь? – мужик смотрел недоверчиво. В годах уже, седые усы, морщинки вокруг глаз…
– Думаю… Что посоветуешь?
Дед ответил не сразу:
– Щупалец этот пять раз появлялся. Сперва автобус скинул. Он туда его, вниз. Как шалбаном, через перила, даже не помял… Потом Зил военный. Зила он уже засосал, в море утянул. Потом пустили бэтор на ту сторону, и гад этот с ним вот не справился, чутка только поелозил туда-сюда, там покрытие – металл, скользко… А вот когда тот обратно с грузом шёл – забрал его. Запись есть, с камер. Он его как-то, знаешь… Как будто с одной стороны колёса-то подгрыз, бэтор накренился, и этот его как укатил туда к себе, понимаешь? Я так смекаю, что поднять-то он его бы и не поднял. Потому что он вроде как жидкий такой…
– А пятый?
– Так ваш был… Из перевозчиков. На серой такой длинной японке…
Тимофей понял о ком речь – Сизый, на «Скайлайне» гонял. Тёмный был парнишка, какой-то себе на уме, ни с кем почти не общался. Да он и не из таксистов скорее всего…
– Но, так понимаю, все случаи днём были?
Дед на секунду задумался.
– А ведь да. Прав ты. Все днём, близко к обеду.
– А сюда к караулкам эта тварь не наведывалась?
– Бог миловал. Я так думаю, что глыбь ему нужна. Тут – скала. На той стороне, опять же – мель, насыпь… Вот он по старому руслу и ходит.
– Спасибо, отец. Как звать-то тебя?
– Иванычем кличут. Олег Иваныч.
– Тимофей. – Они пожали друг другу руки. – Так говоришь – хренотень эта – ОН, не ОНА?
Иваныч озадаченно замолчал, потом хмыкнул:
– Я, конечно, к нему туда не заглядывал… Но гад – он и есть гад. Гадина – она хитростью берёт, а этот – будто балует, силушку выказывает, понимаешь…
Тимофей тихо рассмеялся. Он решительно не чувствовал опасности.
– Что ж. А поеду-ка…
– С богом! – Олег Иванович махнул рукой в большой меховой рукавице.
Пронесло. Тимофей без проблем доехал до Лёхиного района, однако оказалось, что в колодце большого двора слишком темно, а значит – опасно. В доме напротив света не было, судя по всему – давно, и пятиэтажка мёртво таращилась пустыми проёмами окон, а сверху сполохи небесной дискотеки почти не пробивались сквозь густой елово-сосновый полог. Когда строили Таёжный, по возможности не трогали деревья, оставляя тут и там клочки тайги в качестве скверов и парков. В Лёхином дворе тоже шумело ветвями полгектара строевого леса.
Пришлось выждать с четверть часа, понаблюдать. Наконец Тимофей решился, загнал хонду прямо на тротуар, дверью к освещённой лестнице подъезда, быстро поднялся (к счастью, домофон работал).
Встреча была душевная, но сумбурная и короткая. Нужно было торопиться,