Шурави, или Моя война. Александр Леонидович Аввакумов
к базе японский джип.
Подхватив свои мешки и автоматы, они вышли за ворота. Закинув мешки в кузов пикапа, они быстро забрались на заднее сиденье и поехали в посольство СССР.
– Давно в Кабуле? – спросил Абрамов у водителя.
Лицо водителя искривилось, словно он проглотил что-то горькое и противное. Шофер посмотрел на Виктора, как смотрит врач психбольницы на своего пациента. Абрамов невольно переглянулись с Орловым.
– Знаете, что ребята! Не вздумайте задавать подобные вопросы там, куда мы с вами едем, – посоветовал им водитель. – Там не любят слишком говорливых. Не забывайте, молчание – золото.
Виктор отвернулся и стал с интересом рассматривать улицы, по которым они ехали. Кабул показался Абрамову серым, невзрачным городом с большими кучами мусора. Но, что удивило, так это движение транспорта: машины, мулы, верблюды двигались по улицам так, как им хотелось, совершенно не признавая правил движения. Похоже, в городе, а может быть, и вообще в стране, отсутствовали единые правила дорожного движения. Однако, несмотря на хаотичное движение, Виктор не заметил ни одной аварии.
– Как же они передвигаются? Я, наверное, не смог бы проехать и километра, – тихо произнес Абрамов.
– Привыкли. Я тоже так думал, когда первый раз выезжал на машине, а теперь катаюсь, словно родился среди здешнего дорожного хаоса.
Вдруг машина резко вильнул в сторону и, прижавшись к одному из домов, остановился. К ним вразвалочку приближался наряд милиции в количестве трех человек. Виктор с Орловым передернули затворы автоматов и на всякий случай приготовились к бою.
– Только не дергайтесь, – произнес водитель и, открыв дверцу машины, вышел на улицу.
Он уверенно подошел к милиционерам, протянул им документы и начал что-то быстро объяснять. Он говорил на непонятном им языке, отчаянно жестикулируя руками, улыбался, похлопывая их по плечам.
Милиционер, с огромным животом, больше похожий на борца сумо, поправил левой рукой черные усы и протянул документы водителю. Улыбаясь водителю с чувством явного превосходства, он медленно направился к стоящему недалеко УАЗу с милицейской эмблемой на дверце.
– Ух! – выдохнул водитель. – Кое-как отвязался. Все интересовался, кого везу и что у меня в кузове.
– У вас же посольские номера, разве они не в курсе, что такие машины проверке не подвергаются? – спросил Абрамов его.
– Им наплевать на наши номера, – ответил водитель, – здесь в Афганистане две жизни: одной жизнью живет правительство страны, другой народ. Они не могут даже между собой разобраться в своей партии, кто там главней. Был сначала Тараки, теперь Амин. Каждый хотел урвать кусок больше, вот и не поделили пирог, который называется Советский Союз.
Шофер снова замолчал и повел машину дальше, искусно объезжая всевозможные заторы и пробки. Наконец машина остановилась около довольно красивого здания, которое, заметно, выделялось из общей архитектуры города. Это было посольство СССР. Машина въехала в ворота и остановилась с тыльной стороны здания. Из здания вышел офицер в