Милая женушка. Дарби Кейн
Какой умиротворяющий тон! Даже поднял руки в знак притворной капитуляции, будто в попытке успокоить ее. – Послушай меня.
– Валяй. Попытайся объяснить.
– Я вовсе не обязан. – Аарон несколько секунд смотрел ей глаза в глаза твердым взглядом. – Но на самом деле это ерунда. Просто розыгрыш пары учениц, которых не туда занесло. Тревожиться не о чем.
Он считает ее идиоткой. Больше это никак не объяснить.
Колени подкашивались, но Лайла заставила тело повиноваться, кое-как встав на ноги и выпрямившись.
– Я знаю, что видела.
Он снова испустил вздох негодующего долготерпения, подходящего к концу.
– Что тебе почудилось. Потому что, уверяю тебя, ты заблуждаешься.
Снова промывка мозгов.
Теперь стало понятно, в чем подвох. Аарон вечно меняет формулировки и перестраивает историю до тех пор, пока она, Лайла, не начнет сомневаться сама в себе. Выворачивает факты наизнанку, переиначивает и коверкает, добиваясь, чтобы она перестала верить собственным мозгу и глазам. Загоняет ее в такую клоаку, где она сомневается во всем, кроме него.
Только не в этот раз. Он сделал то единственное, чему она не могла найти объяснение. И теперь она не могла позволить ему выкрутиться или свести все на нет.
Лайла сжала телефон так, что пластик впился в ладонь.
– Выметайся!
Его липовую учтивость как рукой сняло. Губы искривились в оскале.
– Это мой сраный дом!
Он ни разу не бил ее, но может быть, это лишь вопрос времени и везения. Стоит лишь надавить в нужном месте – и пожалуйста!
Тело отчаянно сигнализировало, что надо бежать, но идти на попятный Лайла не пожелала. Она вздернула подбородок и шагнула вперед, бросая ему вызов. Оспаривая его притязания на исключительное право собственности.
– Дом наш.
Его рука метнулась, схватив ее за горло.
– Повтори-ка!
Она пыталась сглотнуть, но не смогла. Произнесла его имя – оно вырвалось хриплым шепотом. Но не сдалась.
– Он наш. Мой ничуть не меньше, чем твой.
Пальцы сжались сильнее, впиваясь в кожу. Ладонь прижалась к трахее. Еще немного – и она подтолкнет его к краю пропасти. Источаемая им ненависть говорила, что если он решит задушить ее, то ни капли не пожалеет. Чистое презрение. Иначе и не опишешь. И глазом не моргнет, если ее не станет.
Он подался вперед, и его губы оказались рядом с ее ухом.
– Ты платила за этот дом, Лайла? Хоть один ипотечный платеж? Уплата налогов? Счет за воду?
Он внес ее имя в свидетельство, но недвижимость считает своей. Кладет на совместный счет деньги для оплаты расходов. Ни на пенни больше. Позволяет ей подписывать реальные чеки, но контролирует каждый цент, из месяца в месяц, а теперь ведет себя так, будто она должна кланяться ему в ножки за неслыханную щедрость.
– Ты не дал мне такой шанс.
Лайла хотела равенства – именно на это она подписывалась, выходя замуж. Именно в этом они сошлись. Но с каждым годом он все больше подгребал ее под себя, превращая в подобие куклы, которую можно наряжать в разные наряды, чтобы хвастаться перед другими.
Она давала