Борис Зосимов. Человек, подаривший нам MTV и «Монстров рока». Михаил Марголис
стало невыносимо. В итоге в 1981 году я ушел из комсомола, кинув партбилет на стол. После чего был уверен, что мне никогда не сделать никакую карьеру, не поехать ни в какую заграницу, что у меня „волчий“ билет. Тем не менее совершил этот шаг абсолютно сознательно».
Маму Бориса внезапный сыновний катарсис предсказуемо шокировал. «Что ты делаешь?! – воскликнула Раиса Леопольдовна, работавшая финансовым директором московского ювелирного завода. – Ты себе жизнь погубил!» Зато сановный папа Гурий Петрович, которому Борино фрондерство могло, в принципе, аукнуться проблемами, неожиданно крамольно шепнул на ухо сыну: «Молодец». «И тут я обалдел, – не скрывает Зосимов. – Отец был человеком с таким внутренним стержнем, что плевал на любые пересуды и порой высказывался весьма смело. Да и не могли с ним ничего сделать, поскольку его как эффективного экономиста очень ценили и глава Госплана Байбаков, и председатель Совмина Косыгин. Так что мой поступок его не испугал. Напротив, показалось, папа даже обрадовался, что сын уходит из этой клоаки».
Все и впрямь обошлось без драматизма. «Начальники мои комсомольские сперва, конечно, начали распальцовку, грозили всячески, рисовали мрачные перспективы. Но никаких серьезных последствий не было».
Глава 2
Нелегальный рок-н-ролл. Арест Романова
Надо все же заметить, что свой райкомовский кабинет Борис покинул не из одного лишь когнитивного диссонанса. «Сработала чуйка», которая, по убеждению Зосимова, «с молодости ведет» его по жизни и «никогда не подводит». Будущий «воротила шоу-бизнеса», сдав комсомольские дела, не в сторожа подался, а сразу направился к своему весьма предприимчивому знакомому Ованесу Мелик-Пашаеву, извлекавшему прибыль из официально не существовавшего в «застойную» пору советского рок-н-ролла. В частности, Ванечка (как называли Пашаева практически все пересекавшиеся с ним музыканты) несколько лет, на стыке 1970–1980-х, представлялся директором и даже художественным руководителем «Машины Времени».
«Ванечке очень хотелось сделать карьеру – рассказывал мне Андрей Макаревич. – И когда „Машина“ пришла в Росконцерт, он настаивал на том, чтобы считаться нашим худруком. Объяснил нам, почему это нужно. Мол, именно с художественным руководителем начальство Росконцерта решает все вопросы относительно группы, и все неприятности, все шишки тоже валятся на него. А меня это очень устраивало. С радостью снял с себя административные обязанности, которые мне непроизвольно достались. Остальным же ребятам все было по херу. Хочет Ованес Нерсесыч быть главным – пусть будет».
Собственно, Пашаев и рекомендовал Борису завязывать с «госслужбой». «„Чего ты там в райкоме чепухой занимаешься, – сказал как-то Ваник. – Переходи работать ко мне, директором коллектива“. Я поразмыслил и решил, что, приняв его предложение, начну жить настоящей жизнью, в гармонии с самим собой. Если останусь в райкоме… Ну, продвинусь куда-нибудь „по партийной