Домик №16. Наталия Романова
Альбина вспоминала то, что успела прочитать, благо память у неё феноменальная, она все запоминала буквально с первого раза. Альбина не понимала и половины из того, что говорила, считывала с внутреннего листа, как диктор, а при необходимости, не дрогнув, придумывала собственную версию или правила, не реагируя на насмешливый взгляд Михаила.
С ивритом получилось красочней всего, вот этого Михаил не ожидал, он даже замер, когда Альбина рассказывала то, что помнила из экскурсии по земле обетованной. Рассказала на иврите, между прочим! Ей самой понравилось, она даже увлеклась и подзабыла цель «собеседования», поймав себя на мысли, что просто делится с хорошим другом впечатлениями от поездки, тем более что сам «друг» не был против нормального общения, что-то добавлял, чем-то делился.
С маори и вовсе вышло просто, Миша и слова не знал на этом языке, скорей всего, на слух он бы даже не определил, маори ли слышит, маркизский язык или мангаревский. Альбина и сама бы не определила: австронезийские языки она не знала и, честно говоря, учить не собиралась. Пока уж точно. Так что Альбина обошлась парой бессмысленных фраз, перевода которых не помнила, и не была уверена в своём произношении, а потом победно посмотрела на Михаила.
Она положила его на лопатки. Да! Конечно, она подходит на эту должность, как никто другой, но работать тут не будет. Не в этой жизни! Он ещё походит за ней, попросит, поумоляет! Где Михаилу ещё взять такого замечательного специалиста, как она, Альбина Иванова?!
Несколько триумфальных минут Альбина смотрела прямо в глаза нанимателю, ликуя и не скрывая этого, демонстрируя широкую и самую язвительную улыбку, на которую только была способна. А она очень, очень способная! Маори знает!
– Ты же в курсе, милая, что в Новой Зеландии три государственных языка? – уточнил наконец Розенберг.
– Три? – Альбина растерялась. Какой же из австронезийских языков тоже признан государственным? Быстро перебрала в памяти всё, что читала, помнила, знала.
– Три. – Михаил вернул ей её же язвительную улыбку, вернул с лихвой. – Новозеландский язык жестов, милая. Ты знаешь его?
– Это не указано в требованиях к соискателю, – Альбина сощурила глаза, не совладав с минутной злостью и разочарованием в себе. Как она могла забыть, как могла позволить обыграть её? И кому? Михаилу Розенбергу. Только не ему.
– Я работодатель, – развёл руками Миша. – Имею право на любые требования, не противоречащие трудовому кодексу Российской Федерации. Есть там запрет на требование знаний новозеландского языка жестов? Правильно, нет. Было забавно, спасибо за цирк, ты не подходишь, милая.
– Что? – Альбина сморгнула.
Это её слово должно быть последним!
– Ты. Не. Подходишь. Милая. – Мрачно произнес Михаил.
– Я знаю, – вдруг, неожиданно для себя вскочила со стула Альбина. – Я знаю этот сраный язык жестов!
– Вот как? – Михаил буквально шлёпнулся в кресло и даже захлопал в ладоши. – Милая, ты бесподобна. Слушаю тебя, вернее – смотрю!
Он