Мой волк. Лана Морриган
в постель.
– И я, – добавила она тихо.
В квартире на какое-то время наступила тишина. Лишь с кухни доносилось звяканье посуды и голос мамы. Она или жаловалась на свою судьбу коту, или позвонила подруге и пересказывала очередную ссору с дядей Гришей.
– Ник, сколько времени? – спросила я.
– Час.
– Еще семь часов можно поспать, – проворчала я, поворачиваясь на бок.
Я уснула сразу. Ссоры мамы и ее мужа были настолько привычны, что ни я, ни Ника уже не обращали на них внимания.
Я давно оставила попытки разобраться в их причинах, просто закрывалась в комнате и пережидала. А вот сестра иногда старалась помирить родителей. Да и я в ее возрасте пыталась разобраться во взрослых проблемах, заступиться за маму, но как-то получила тяжелую оплеуху от дяди Гриши и желание сошло на нет.
– Агата, – шепот Ники пробивался сквозь вязкий сон.
– Что? – я приоткрыла один глаз. За окном светлело. – Сколько сейчас?
– Двадцать минут пятого.
– Ты что меня разбудила так рано? – ворчала я.
– Папа вернулся. Мне страшно, – прошептала сестра. – Они опять ссорятся.
И я поняла, что женские и мужские выкрики – это не продолжение моего сна, а реальность.
– Хватит… Гриша, – я разобрала, присев на кровать.
С маминым криком в голову ударила кровь, в ушах загудело и ладони стали жутко холодными.
– Когда он вернулся? – я шарила по полу руками в поисках шорт.
– Минут пять назад, – тихо говорила Ника, забравшись на мою постель. – Папа еще с кем-то поссорился около подъезда.
– Ясно, – я мышкой прокралась к шкафу и достала рубашку.
– Что ты хочешь сделать? – спросила сестра.
– Ничего, Ник. Мне так спокойнее, – пояснила я свои действия.
Уже не в первый раз мне приходилось сбегать на время из дома. На то время, пока отчим не протрезвеет. Когда он выпивал, именно я становилась его главной проблемой в жизни. Словно это я уволила его с работы или столкнула его со ступеней, а он сломал ногу и из-за этого три месяца провел на больничном.
Громкие шаги, брань – и мы с сестрой вздрагиваем от удара по двери нашей спальни.
– Проблема! – кричит дядя Гриша. – Спишь?
– Не отвечай, – шепчет Ника, плотнее прижимаясь к моему плечу.
– Оглохла? – выкрикивает вновь и несколько раз дергает дверную ручку. – Опять все из-за тебя. Зачем ты полезла в наш разговор? А?!
– Ой, – пискнула сестра.
– Гриш. Гриша. Гриша, хватит, – уговаривает мама. – Агата ни в чем не виновата.
Я наблюдаю за очертаниями двух фигур сквозь мутное стекло.
– Ну конечно. Эта, – мужчина машет рукой, – как откроет свой поганый рот, ляпнет что-то, все и сбывается. Я остался без прав.
– Гриш, ты глупости-то не говори. Я же просила тебя не садиться за руль. От тебя еще пахло, – мама пыталась успокоить дядю Гришу и гладила его по предплечью.
– Я всегда так езжу, но именно сегодня меня повезли на освидетельствование. А все потому, что твоя ляпнула мне с утра