Прошлое в настоящем. Василий Налимов
поведения для разгадки механизма мышления. Вся концепция Хомского, направленная на построение трансформационных грамматик и выявление глубинных структур, имеет несомненную эпистемологическую направленность. Предложенная мною вероятностная модель языка также раскрывает некоторые особенности мышления – его континуальную природу. И что, может быть, здесь особенно важно, к философским построениям теперь приходится предъявлять новое требование, которое можно было бы назвать конструктивной силой теории. Вот перед нами, скажем, теория отражения. Здесь немедленно можно поставить такой вопрос: какова конструктивная сила этой теории? Следует ли из нее, что построение искусственного интеллекта возможно? Если возможно, то чем будет отличаться подход к решению этой задачи со стороны тех, кто в своем мировоззрении опирается на эту теорию? Оказывается, что ответа на эти вопросы нет. Теория не обладает конструктивной силой и в этом ее недостаточность. Здесь нужны новые разработки. Примером теорий, обладающих одновременно как мировоззренческой, так и конструктивной силой, являются некоторые построения физики, скажем, теория относительности, квантовая механика.
3) Совсем недавно, почти на наших глазах, возник новый раздел философии – философия науки. Это направление пронизано глубоким критицизмом по отношению к познавательной силе научной деятельности. Этот критицизм, с одной стороны, основан на строгом логическом анализе – ограничительных теоремах Гёделя, Тарского, Чёрча, доказательстве невозможности эмпирической верификации гипотез и пр., а с другой стороны – на понимании роли чисто психологических факторов, таких как, скажем, парадигмы Куна [Kuhn, 1970], в развитии научных знаний. Здесь нам важно подчеркнуть, что объектом философского анализа становится реально существующая, поддающаяся четкому наблюдению система – наука, рассматриваемая как одна из составляющих деятельности человеческого сознания. Эта система исследуется так же, как исследуются самой наукой другие реально существующие системы, с широким привлечением строго математического мышления. Здесь мы опять видим, как стирается издревле существовавшая грань между философией и наукой. И что опять-таки очень важно, результаты, полученные в философии науки, начинают оказывать непосредственное влияние на методологию научных исследований. Таким образом, философия смыкается с другими науками, она выходит из своей изолированной замкнутости.
4) В первой половине XX века при изучении человека, пожалуй, наиболее значительные результаты были получены в области семантики языка. Отчетливо было показано, что именно в формально понимаемом несовершенстве языка человека лежит в действительности его глубочайшее совершенство. Эти результаты мне особенно близки – основываясь на них, я построил свою вероятностную модель языка и дальше пытался показать, что мышление человека носит существенно континуальный характер, не редуцируемый к дискретным формам языка.
Наверное,