Мультяшка. Наталия Романова
спинку кресла. – Надеюсь, я увижу свою будущую жену до свадьбы. Впрочем, меня больше интересуют юридические аспекты, на них я бы хотел заострить особое внимание. И, естественно, здоровье Мирославы, так ведь зовут мою избранницу? Раз уж речь идёт о совместных детях, я настаиваю на медицинском обследовании, в свою очередь я тоже пройду его. Генетические, психиатрические, венерические заболевания.
– Что ж, твои опасения и действия понятны, я поддержу тебя в этом. Завтра прибудут юристы, у них уже готовы договоры, но, вероятно, ты захочешь внести коррективы, я готов к диалогу. – старик одобрительно кивнул. – В больницу вас обоих запишет Целестина. А пока, считаю, лучше молодым познакомиться. Тем более, свадьба планируется в ближайшее время. Думаю, недели две хватит на подготовку. Я хотел поторопиться, но эта женщина, – речь явно шла об ассистенте, – утверждает, что платье раньше готово не будет. Ты же понимаешь, что церемония не может быть домашней.
– Вполне, – Максим согласно кивнул.
– Целестина, – Сильвестр нажал кнопку допотопного селектора. – Мирославу сюда!
Что ж, быстро и по делу. Максим перевёл дыхание. Не ожидал, но выбора ему не оставили, пускать псу под хвост всё, чего он добился за десятилетия, он не собирался. А речь шла именно о десятилетиях.
Он не родился с серебряной ложкой во рту, единственная его удача – мама, хороший учитель английского языка, преподаватель элитной школы, куда детей педагогов брали без внушительного вступительного взноса. Бонус от директора школы, чтобы удержать кадры в голодные годы.
Потом, со временем, стало проще, появилось репетиторство, родители не жалели денег на знания отпрысков, но Максим всегда был на низшей эволюционной ступени развития школьной иерархии. У него был только один выход – учиться и быть «своим» за счёт знаний и железного самообладания.
История повторилась и в университете, и позже, на стажировке. Всё это время он работал на Сильвестра, сначала будучи студентом, потом стажёром, а потом и управляющим, проскользнув в компанию чудом – помогли школьные, ещё мальчишеские связи. Максим понимал, что второго такого шанса в его жизни не будет. Не будет никогда, и вгрызался в него, как безумный, учась, как ненормальный, работая с самоотдачей бригады шахтёров, наслаждаясь результатом.
Сейчас у него, наконец, была обеспеченная, сытая жизнь, как и у его родителей, и он не собирался потерять всё достигнутое трудом и потом по прихоти полоумного старика. Если тому хочется, чтобы он женился на его драгоценной, альтернативно одарённой внучке и родил с ней парочку детей, – он так и сделает, даже если она похожа на Лох-несское чудовище и тупая, как пробка. Он продаёт себя. Да. Покупая взамен безбедную жизнь себе и своим родным, в том числе – этой девице, своей будущей жене.
Максим оглянулся на дверь – рядом с Целестиной стояла девушка.
Ничем не примечательная, но и чудовищем её определённо назвать было нельзя. Худая, с девичьими формами и округлостями в нужных местах, длинными волосами, скорее тёмно-русыми, немного курносая,