.
торчит Одинокий, и совершенно непонятно, каким образом золотой умудряется всё ещё стоять прямо, глядя в мою сторону. Небольшая заминка, маг медленно поднимает руку, указывая на меня пальцем.
Краем глаза замечаю безвольно повисшую левую руку, лечебный блок «Эгиды» сходит с ума, вкалывая мне огромное количество обезбола, а сама броня бубнит о повреждениях. Боль накатывает волнами. Неважно. Вокруг врага уже начинают медленно подниматься огненные жгуты, готовясь к новой атаке.
– Ну-ну, думаешь, так просто дамся? – с ухмылкой говорю ему и здоровой рукой делаю еле заметный жест.
Первую сферу золотой умудряется перехватить в самый последний момент, ударив одним из пламенных жгутов и разбив её в мелкий щебень, а вот три других отбить уже не успевает. Глыбы врезаются магу в голову, и тот, даже несмотря на стремительно поднятый магический щит, на несколько мгновений теряется, выпуская меня из поля своего зрения.
Бросаюсь вперёд, используя максимальную скорость боевого искусства Создателей, и с силой вырываю Одинокого из тела врага, пинком отбрасывая того назад. Вижу ярко-алую кровь, проливающуюся в момент, когда клинок извлекается из плоти. И вот уже маг лежит поверженный в паре метров от меня. Его огненные жгуты медленно опадают на землю, а Седьмой будничным тоном даёт отчёт чуть ли не параллельно с «Эгидой».
«Противник тяжело ранен и потерял сознание, носитель. Ваша левая рука сломана как минимум в двух местах, и, если бы не блокаторы боли, поставленные мной, а также болеутоляющее, вы уже, скорее всего, не могли бы стоять на ногах. Я рекомендую отступить и получить помощь».
– Интересно, как бы это сделать? – спросил я оглядываясь.
Где-то вдалеке отчётливо слышалась канонада взрывов, и время от времени до меня докатывались волны обжигающей магии. Оксана, похоже, опять приняла какой-то сильный стимулятор, потому как её удары я прекрасно ощущал, и они были на куда более высоком уровне, чем мог выдать обычный маг звёздного значка. То же, кстати, можно сказать и об Алексее, от его атак у меня всё внутри переворачивалось. Оба наших мага сейчас, похоже, сдерживали и даже вполне успешно теснили отряд золотых, оставался вопрос – какой ценой?
Яркая вспышка неподалёку отвлекла от попытки понять, что происходит в лагере. Пришлось, покрепче ухватившись за рукоять Одинокого, бежать на помощь Константину и Фоме. Вот только моей помощи уже не требовалось.
Оказавшись на небольшом выжженном пятачке, я увидел устало сидящего Костю с обломком одного из своих щитов и Фому, что, тяжело дыша, стоял над поверженным золотым воином. От метателя, зажатого в руке стрелка, тянулся зеленоватый дымок, говоря о том, что буквально только что тот был разряжен.
– Вот же живучие, паскуды, три заряда из набора на него извёл, – сказал он мне, утирая рот рукавом и с удивлением глядя на то, что тот, оказывается, измазан в крови.
– Ты в порядке? – спросил меня Костя, поднимаясь и кивая на мою искалеченную руку.
– Жить буду, – отвечаю