Перевернуть страницу. Ирина Ильфант
милок, я дешево сдам, за тридцать рубликов, – забеспокоилась старушка.
– Мне нужно до самой осени, а может, и сентябрь прихвачу, – мужчина стал оглядывать окрестности.
– Какой прекрасный вид на церквушку и яблони,– промолвил он,– я остаюсь, и деньги плачу вперед.
–Милости просим, мил человек, с удовольствием. Идемте, я покажу вашу комнату,– Степанида Тимофеевна засеменила к крылечку, и на радостях смахнула слезинку со щеки. Мужчина вошел в комнату и тут же распахнул окно.
– Как красиво здесь, а рыба водиться в Волге? – спросил он.
– Конечно, мил человек, все есть. И птица в лесу, и рыба в воде.
– Хорошо. Меня зовут Петр Иванович. Я художник, и вот этот мой тяжелый этюдник надо пристроить. А как с кормежкой? Я готов оплачивать и стол.
– Хорошо, Петр Иванович, я могу приготовить, но не обессудь, я уже стара, готовить разносолы, – Степанида Тимофеевна посмотрела на постояльца. «Вдруг он уйдет от того, что я готовить, не особо могу?» – испугалась Тимофеевна появившейся мысли.
– Ничего бабушка, я и сам могу приготовить себе.
– Ну, тогда обживайся, мил человек.
Вечером Петр Иванович пошагал к Волге с удочками на плече. Когда он вернулся, то вручил старушке связку окуньков:
– Сварите ушицы бабушка, я сейчас с удовольствием бы полакомился рыбкой и выпил бы чаю.
– Хорошо, милой, сейчас все быстренько приготовлю, – Степанида Тимофеевна уж и не знала, как угодить своему постояльцу, который так неожиданно свалился в эту весну. Ведь она и не особо то и рассчитывала на удачу, на такое счастье. Деньги небольшие, но хоть живая душа рядышком. Есть теперь ей с кем слово молвить.
На следующий день, с утра, Петр Иванович поставил этюдник невдалеке от дома, на возвышении.
– Какая у вас тут красотища! Какие необыкновенные цветущие яблони за оградой церквушки! – воскликнул художник.
– Да, церквушка давно развалилась, и колокол тоже переплавили. Но вот яблоньки цветут каждую весну,– Степанида Тимофеевна перекрестилась, глядя на разрушенную церковь.
– Ну, вот я и начну писать это необыкновенное утро, цветущие яблони и церквушку, – с восторгом произнес Петр Иванович.
Он разложил кисти, достал тюбики красок, приладил небольшой подрамник, и начал писать набросок будущей картины.
Степанида Тимофеевна вернулась в свой дом, и стала хлопотать, готовить нехитрый обед для постояльца.
– Теперь у меня жилец и надо готовить покушать и соблюдать чистоту в доме. Надо, чтобы хватило сил на все это, – проговорила про себя старушка.
Каждое утро, художник приступал к своей картине, а ближе к вечеру уходил на озеро или на Волгу ловить рыбу. Иногда, он брал палку, корзинку, и шел в горы, в лес.
– Какая все – таки, у вас тут красотень!– в один из вечеров он пил со Степанидой Тимофеевной чай и восхищался походом в горы, – прекрасная местность, изумительные горы и леса! А какой чистый