Культурология: Дайджест №3/2012. Ирина Галинская
VS. ЛИРИКИ: К ИСТОРИИ ОДНОЙ «ПРИДУРКОВАТОЙ» ДИСКУССИИ10
Характеристику «придурковатая» применительно к дискуссии, получившей в культурной истории СССР название «дискуссии физиков и лириков», дал Игорь Андреевич Полетаев, чье письмо «В защиту Юрия», опубликованное в «Комсомольской правде» 11 окт. 1959 г., положило начало полемике, затянувшейся на несколько лет. Полетаев был автором первой отечественной книги о кибернетике, вышедшей годом ранее. Расхожими стали слова из заметки Полетаева: «Мы живем творчеством разума, а не чувства, поэзией идей, теорией экспериментов, строительства. Это наша эпоха. Она требует всего человека без остатка, и некогда нам восклицать: ах, Бах! ах, Блок! (…) Хотим мы этого, или нет, они стали досугом, развлечением, а не жизнью» (с. 135).
Поводом для его письма стала опубликованная в той же «Комсомольской правде» 2 сентября статья Ильи Эренбурга «Ответ на одно письмо». Эренбург отвечал на письмо некой студентки пединститута, жаловавшейся на своего друга, инженера Юрия, за то, что он не хочет посещать выставки и концерты, а на попытки прочитать ему стихи Блока заявляет, что искусство – это чепуха, так как пришла другая эпоха – эпоха точных знаний и научного прогресса.
К концу декабря дискуссия захватила и другие органы центральной и местной печати, а также вылилась в публичные диспуты. Появление самого словосочетания «физики и лирики» возникло по ходу этой дискуссии с оглядкой на стихотворение Бориса Слуцкого, напечатанное в октябре того же года в «Литературной газете»: «Что-то физики в почете. / Что-то лирики в загоне. / Дело не в сухом расчете, / Дело в мировом законе».
Защитники литературы и искусства тиражировали аксиомы о безальтернативности гуманизма, произрастающего на шедеврах культуры, а не на формулах и чертежах. Однако приходилось считаться и с теми надеждами, которые директивно возлагались на научно-технический прогресс, призванный приблизить построение коммунизма.
В ретроспективной оценке статей и откликов, опубликованных в ходе дискуссии «физиков» и «лириков», последняя удивляет накалом патетики и пустословия. Главной чертой этого говорения остается эмоциональное (само) убеждение в возможности и необходимости синтеза искусства, науки и идеологии. Аргументы в пользу достижения общего языка между наукой и искусством ищутся в рассуждениях об интересе людей искусства к науке, а ученых – к искусству. Даже если речь ведется собственно о «физике» (математике и т.д.), она предстает не чуждой лирике, тогда же, когда речь идет о литературе, живописи и музыке – они полагаются не чуждыми физике (в частности, и потому, что «физика» в своей основе «лирична»). Не случайно и то, что одним из «ключевых слов» всей дискуссии служит слово «кибернетика», отсылающее к науке, которая призвана объединить точное и гуманитарное знание методами прогнозируемого информационного управления.
Если в 1954 г. в «Кратком философском словаре» кибернетика