Тайна чёрной «Волги». Сергей Савинов
ни было реагировать, и его оставили в покое.
А вечером, когда Петька Чалышев вновь вышел на прогулку после ужина, во дворе стояла «скорая помощь» и милицейский «уазик». Люди в мундирах и в белых халатах сгрудились вокруг лежащего возле скамейки тела – движимый любопытством, мальчик подошел поближе. И, прежде чем его раздраженно отогнали прочь, узнал неподвижного Мамонова.
Петька испуганно посеменил к подъезду, споткнулся обо что-то мягкое и отскочил в сторону. На него, злобно оскалившись, смотрела та самая серая крыса, о которой рассказывал и которую так боялся дядя Гриша. Мальчишка замер, не в силах пошевелиться, а мерзкий грызун, как показалось Петьке, человеческим голосом бормоча под нос угрозы в его адрес, опрометью бросился со двора.
Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 15 сентября, четверг
В первой школе было заметно напряженно. Никто не гулял во дворе, и дело вряд ли было в любопытной серой крысе внушительных размеров, которая зорко оглядывала ворота со стороны помойки за столовой. Хотя, конечно, санэпидемстанция должна бы этим экземпляром заинтересоваться – на чем это он так отожрался… С такими мыслями Камышев прошагал до центрального входа, где его помимо бабульки-вахтерши встретил крепкий мужчина с залысинами, в спортивном костюме и с красной повязкой на рукаве.
– Вам куда, уважаемый? – он уверенно загородил дорогу следователю.
– Старший лейтенант Камышев, милиция, – сразу представился Валерий, достав из кармана удостоверение и раскрыв его перед лицом этого чересчур активного работника школы.
– Андрей Борисович Чирва, физрук, – мужчина тут же сбавил обороты и чуть отступил назад. – То есть учитель физкультуры… Я так понимаю, вы по поводу пропажи ребят? Я могу вам помочь… Видел, как это произошло с Митей Ерохиным. Не успел перехватить.
Физрук, как он сам себя назвал, стиснул кулаки и даже скрежетнул зубами, Камышев деликатно сделал вид, будто этого не заметил, однако для себя сразу же отметил излишне беспокойное состояние своего собеседника. Между сведенными бровями Чирвы резко выделились вертикальные морщины, уголки рта опустились вниз, нижняя губа заметно дрожала. Взглядом мужчина упирался в пол – как минимум нервничал, и это мягко сказано.
Камышеву нравилось наблюдать за людьми и пытаться считывать их эмоции – нередко это ему помогало в беседах с подозреваемыми. Он, разумеется, не считал себя профессиональным физиогномистом, но убедился, что порой лицо человека может сказать больше, чем его же слова. Причем это не зависело от национальности или принадлежности к той или иной культуре. Преступникам, да и вообще людям свойственно врать, и порой достаточно было внимательно понаблюдать за мимикой собеседника. Что Камышев и старался делать.
– Может, пройдем куда-нибудь, где вам удобно было бы переговорить? – предложил он, понимая, что Чирва сейчас на взводе, и будет лучше, если выплеск эмоциям он даст, например, в спортзале или в кабинете.
– Да, конечно, – Андрей Борисович