Конкурс неприятностей. Кирилл Кащеев
у запах был отчетливым, сильным запахом свежей крови. Точно так пахли пятна на халате мужичонки. Он вскинулся, отчаянно пытаясь сопротивляться…
– Не балуй, я сказал!
Резкая боль и на шее защелкнулось что-то вроде хомута с длинной ручкой – за эту ручку мужичонка поволок его наружу. И тогда он отчаянно бессильно закричал. Остающиеся в камере ответили такими же жалобными криками, но его уже выволокли и их вопли разбивались о захлопнувшуюся позади решетку. У него оставалась всего одна, крохотная надежда – те, кто привез его сюда просто не могли так поступить! Они не могли! Они придут!
Словно кот из засады, грузовичок-фургон выскочил на трассу. Яростно прогудел что-то вроде: «Кто не разбежался, я не виноват!» и вломился в поток машин. «Вольво» по-кошачьи поджалось, вкапываясь в асфальт всеми четырьмя колесами. В фургоне снова прессанули клаксон, оглушая трассу тревожным гудком, и грузовичок ринулся вперед. Обошел неспешно катящую «Ладу-Приору» – вв-жж-ж! Перестроился в другой ряд, вклинившись в щель между новенькой «бэхой» и «Газелью», дернул вперед, обошел «Газель», перестроился снова, насмерть перепугав холеный «мерс», метнулась под носом у «жигуля»… И вылетел на открытую трассу… прямо перед постом ДПС… и не сбавляя скорости просвистел мимо.
Взвыла сирена.
– Фургон номер … , немедленно остановитесь! – заорали динамики.
Фургон мчался.
По узким сходням его вели через двор к двери металлического ангара. Распахнутая, как жадный рот, дверь дышала кровью. С каждым шагом запах становился все отчетливей. Туда входить нельзя. Он попытался упереться на сходнях, но режущий горло ошейник не пустил, а сзади хлестнула жгучая боль, заставляя сделать шаг вперед. Помощи не было. Густая темная тень ангара упала на него, заставляя мелко дрожать. Тянущий его мужичонка с силой дернул за сковывающий голову ошейник и ему пришлось шагнуть в дверь.
Старый истертый указатель вынырнул с правой обочины. Фургон помчался еще быстрее – несущаяся следом полицейская машина придавала ему ускорения. На полной скорости грузовичок ринулся в поворот. В борт чувствительно грохнуло, что-то звонко, как отпущенная струна хрустнуло… задние дверцы фургона распахнулись и теперь летали туда-сюда, колотясь о борта.
– Фургон номер …, вы создаете аварийную ситуацию! – взвыла полицейская машина. Окутанная синим свете мигалок она словно летела над дорогой.
В кузове фургона грохнуло. Из распахнутых дверей посыпалось какое-то шмотье. Округлый кусок металла пронесся над дорогой и… врезался в полицейскую мигалку. Синие сполохи погасли, брызнули осколки. Фургон ухнул колесом в ямину – из распахнутых дверей призраком выпорхнуло здоровенное стеганное одеяло и залепило ветровое стекло полицейской машины. Ослепленный водитель отчаянно ударил по тормозам. Визжали протекторы, предсмертно орала сирена – машину повело юзом и она наконец встала, зависну колесом над ямой. Фургон газанул, стремительно уносясь вперед.
Его впихнули в тесный загончик – стальные перила стиснули со всех сторон, не позволяя ни бежать, ни даже отвернуться. Он уже не пытался сопротивляться, только дрожь пробегала по коже, заставляла дергаться каждый мускул, и крупные слезы катились из широко распахнутых глаз. Надежды не оставалось. Помощь не придет. Его оставили, бросили… забыли.
Он еще раз безнадежно мотнул головой, когда щуплый мужичонка прилаживал у висков рамку с тянущимися от нее проводами…
– Слышь, чего-то там снаружи сирена орет? – покричали со двора.
– Нам-то какое дело. – проворчал мужичонка, прищурился – правильно ли прилажена рамка и… взялся за рубильник.
Стремительно несущийся фургон вынырнул перед закрытыми железными воротами. Застонали тормоза, фургон понесло в разворот… Вертясь, как на экстремальной карусели, фургон бахнул в ворота – металлические створки ответили густым гулом, передняя фара грузовичка разлетелась вдребезги, – и наконец встал. Из распахнувшихся дверец выскочили двое и ринулись к проходной, снося кинувшегося им наперерез охранника.
***
Глава 1. Саша
Двумя часами ранее
Я прощалась с любимым.
– Я все понимаю! – всхлипывая, бормотала я. – Тебе нужно уезжать! Тут у тебя никаких перспектив, а там совсем другие возможности… Только как же я без тебя? Мы же три года вместе! – ощущение жгучей обиды захлестнуло меня, прожигая душу, словно в нее медленно капали кислотой. – Я же живой человек, мне больно! Нет-нет, не бойся, я не буду устраивать истерик! – я крепче сомкнула руки вокруг шеи любимого, не позволяя ему отстраниться. Я знала, что мне его не удержать, но… еще хоть чуть-чуть, хоть минуточку побыть рядом, прижиматься щекой, чувствовать его запах! Он же… он же у меня был первым! – Помнишь, как ты вот здесь меня к стенке притиснул? – я смущенно хихикнула. – У меня тогда аж дух отшибло, но все равно я была такая счастливая. А помнишь, как мы в первый раз встретились? Я в тебя сразу влюбилась, вот честное слово! – мой голос дрожал, я поняла, что сейчас снова ударюсь в слезы и крепко зажмурилась. Губы любимого прижались