Конец света отменяется. Кирилл Кащеев
Мурка. – И не фиг на меня так смотреть, папа на тебя наехал – и правильно, и сказать нечего! С одним парнем ты в кино идешь, с другим в чате треплешься, с третьим в Карпатах на лыжах катаешься, с четвертым на море до буйка плаваешь, и еще двое тебе звонят!
– На лыжах я катаюсь с тем, кто лучше на лыжах, плаваю – с тем, кто лучше плавает, а в кино, конечно, я с Витей хожу, Витя про фильмы столько знает, сколько никакому кинокритику…
– А Мотя – поет! – перебила ее Мурка. – И он не понимает, почему в твоем батальоне лыжников, пловцов и кинокритиков нет места для ма-асковской звезды, певца, актера и продюсера…
– Заткнись! – истерически взвизгнула Кисонька. Парочка измочаленных после экзамена одноклассников едва не сверзились с соседнего подоконника, и Кисонька понизила голос. – Заткнись, пожалуйста, очень тебя прошу! Моте нет места в моем, как ты говоришь, батальоне, потому что он поет как укушенный за хвост поросенок. Выглядит как поросенок и ведет себя… как последняя свинья! Мотечка не хочет в батальон! Мотечка решил, что я для него подходящая девушка, и он будет моим парнем – единственным и неповторимым. Я от стыда сама зажарюсь, как свиная отбивная, если появлюсь на какой-нибудь тусовке с этой свинкой на меховой подкладке!
– И снова папа прав – ты на такого Мотю годами нарывалась! – буркнула Мурка. – Ты правда думала, можно творить с парнями, что хочешь? Этого в ящик положила, как ботинки, того в угол задвинула, будто табуретку, а этого уж ладно, из шкафа достала, пыль с ушей стряхнула – давай, веди меня в кафе и повизгивай от счастья, что сама Кисонька до тебя снизошла? Вот и до тебя теперь – снизошли! Вот точно как ты сама, Мотя до глубины своей жирненькой душонки уверен, что ты должна скакать от восторга, заглядывать ему в глаза и целоваться с ним на каждом перекрестке!
Кисонька невольно брезгливо вытерла губы. К желанию убить Соболева прибавилось не менее острое желание врезать сестре. Как Мурка может сравнивать ее – и Мотю?
– Целоваться – это ты у нас спец! – задыхаясь от злости, процедила Кисонька. – Со своим Вадечкой, в коридорчике черного хода агентства. Прямо под видеокамерой!
Мурка ошеломленно посмотрела на сестру, а потом убито спросила:
– Разве там есть камера?
– Вы сами ее ставили – вдвоем с Вадькой! – изумилась Кисонька.
– Забыли. – Едва слышно шепнула Мурка и начала медленно мучительно краснеть.
Кисонька уставилась в окно. В окне по-прежнему был виден Мотя. Радости это не прибавляло. Мало того, что поющее порося осмелилось набиваться к ней в парни, она из-за него с сестрой ссориться!
– Извини. – Выдавила она. – Мы даже и не подглядывали за вами… Долго. Как только я отпихнула Катьку с Севой от монитора, сразу и выключили.
– То есть, все видели. – Сухо уточнила Мурка.
– Мы просто завидуем! – торопливо заверила ее Кисонька. – Я и Катя! У вас с Вадькой все хорошо, а у нас… Сева на Катьку внимания не обращает, а я… Ты же знаешь, у меня… Я и Большой Босс…
Мурка кивнула – она