Хроники ржавчины и песка. Дарио Тонани
что ты ощущаешь всеми органами чувств – это удары, будто что-то медленно рушится, начиная с самого чрева, а еще характерный запах сгнивших слив – длинный, болезненный выхлоп, иногда при этом вылетает облачко черного дыма.
Да, этот дым вдыхать нельзя – ни в коем случае.
Но душу рвет именно крик кораблей, ультразвуковой стон, который слышит только отравитель. Этот вопль выжжет у тебя внутри клеймо на всю жизнь.
Я разобрался с третьей наживкой – слепой мышкой с острыми зубками, и засунул животных обратно в клетки.
Эти привычные задания почти вернули мне уверенность и мужество.
Лара уселась на ступеньках лестницы, а я – верхом на огромную сломанную рею: найти три прорехи в трухлявом корпусе и бросить туда наживки было проще простого.
Когда я открыл маленький люк и швырнул туда последнюю мышь – ту, с острыми зубками, – ржавые чешуйки полетели мне в лицо. Я в который раз потер глаза и зажмурился.
Дождь не кончался, и я вымок до нитки.
В следующую секунду Лара закричала…
– Марчелоооо!
Она снова залезла на верхушку громадины и, прислонившись к остаткам фальшборта, махала обеими руками:
– Марчело, смотри, что я нашла!
Через мгновение сестру уже поглотил туман.
Парнишка на четвереньках пополз обратно по лежащей рее, добрался до ее основания, спустился по гнилым железным шканцам и спрыгнул на пристань, туда, где она обрывалась в воду. На самом краю зависло в хрупком равновесии отливавшее золотом, поблескивавшее тело дохлой чайки. Она уже полностью превратилась в металл – даже перья, и лишь в глазах остались две тусклые жемчужинки.
Марчело попытался ее поднять, но не смог; в конце концов спихнул сапогом в темную воду и стал смотреть, как чайка опускается на дно.
– Марчело, иди сюда, посмотри!
Кругом один туман.
Даже собственных рук не видно.
Грохот, а потом серия ударов. Гнилая вода брызнула Марчело на губы. Волосы у него встали дыбом.
С борта развалюхи стекала кашица из ржавчины – горькая и шершавая. Наживки сработали, металлическая громадина медленно капитулировала. Корабль, видимо, тратил последние силы, чтобы убить этих мышей тем оружием, которое у него есть, – листами железа с острыми как бритва краями, заточенными шестеренками, подвешенными грузами, – но не слишком успешно, если судить по грохоту, который слышался даже снаружи.
Туман рассеялся. На ржавом металле показался солнечный зайчик. Хотя дождь продолжал идти.
П
реодолев последнюю ступеньку лестницы, Марчело встал на замшелый пол. Казалось, что теперь палуба покосилась еще сильнее, чем в прошлый раз, так что по скользкому покрытию мальчику пришлось передвигаться, цепляясь за остатки фальшборта.
Сверху Марчело увидел Лару: она стояла на нижней палубе у чана, заполненного темной, мутной водой. А рядом…
Мальчик спустился. Рядом с Ларой, на краю чана, скорчившись, сидел человек, как будто решил тут порыбачить и вот уже много веков ждет, пока