Большие перемены. Даниэла Стил
воспитываете девочек одна?
Мел кивнула:
– Да, причем с самого рождения.
– А что с отцом? Простите, если я допустил бестактность.
– Нет-нет, все в порядке, – спокойно произнесла Мел. – Он бросил меня еще до их рождения, заявив, что в его планы дети не входили, так что он их даже не видел.
Питер Галлам был потрясен.
– Какой ужас! Ведь вы были очень молоды.
Мелани пожала плечами: это уже не причиняло боль, просто мрачное воспоминание, факт из биографии.
– Мне было девятнадцать.
– О боже! Как же вам удалось справиться одной? Родители помогли?
– Только на первых порах. Когда родились девочки, я уехала из Колумбии, начала работать. Прежде чем нашла дело по душе, сменила множество мест.
Теперь она с легкостью оглядывалась на прошлое, но он чувствовал, каким трудным было ее восхождение. При этом она не сломалась, не ожесточилась, а научилась реально смотреть на вещи и, в конце концов, добилась своего: добралась до вершины.
– Вы с такой легкостью говорите об этом, но ведь наверняка приходилось туго.
– Я почти не вспоминаю об этом. – Мел отвернулась к окну, словно заинтересовавшись городскими достопримечательностями. – Забавно, столкнувшись с трудностями, думаешь, что не выживешь, а когда их удается преодолевать и проходит время, все уже не кажется таким трудным.
Слушая ее, он размышлял, сможет ли когда-нибудь вот так же спокойно вспоминать об утрате Анны, но пока сомневался в этом.
– Знаете, Мел, самое трудное для меня – осознание, что я никогда не смогу заменить своим детям мать, а она так им нужна, особенно Пам.
– Вы не должны требовать от себя невозможного: ведь и так отдаете им все самое лучшее, что способны дать.
Питер взглянул на нее и не очень уверенно спросил:
– Вы никогда не думали опять выйти замуж, хотя бы ради дочерей?
– Не уверена, что хочу этого: брак не для меня, – и, надеюсь, девочки уже поняли это. Раньше, когда были поменьше, они постоянно спрашивали, почему у них нет папы, и я чувствовала себя виноватой, однако теперь, когда я им объяснила, что лучше уж жить одной, чем с кем попало, смирились. Наверное, хотя стыдно в этом признаться, я ужасная собственница: не представляю, как могла бы с кем-то делить моих девочек.
– Это понятно, ведь долгое время вы жили одни.
Мелани откинулась на сиденье и посмотрела на него:
– Дороже Джессики и Валерии у меня ничего нет в жизни. Они замечательные.
Наконец они доехали до фешенебельного района Беверли-Хиллз, всего в двух кварталах от знаменитой Родео-драйв, и остановились. Мелани огляделась и увидела вывеску бистро «Гарденз». Питер предложил ей руку, и они направились во внутренний дворик ресторана, скрытый от посторонних глаз цветущим кустарником. Ленч был в полном разгаре. Среди публики Мелани заметила несколько знаменитостей, потом неожиданно обнаружила, что взоры кое-кого из посетителей прикованы к ней самой. Вот две дамы, прикрыв рот ладошкой, что-то возбужденно шепчут третьей, а на лице метрдотеля медленно расплывается улыбка.
– Здравствуйте,