Ещё один поцелуй. Стелла Так
хотела прикоснуться к нему. Взволнованная Айви подпрыгивала на месте, а на лице Райана появилось странное выражение. Неужели он ревновал? Я фыркнула. Парень пристально посмотрел на меня, прежде чем обнять Айви за плечи.
– Разве ты только что не хотела латте со вкусом пончика? Кстати, рядом кофейня.
Айви сразу отвела взгляд от ленты оцепления и посмотрела на Райана, в глазах девушки промелькнул озорной огонек.
Похоже, Райан купился на ее уловку.
– Правда? – невинно спросила Айви. – И еще печеньку с зефиром.
Райан посмотрел на нее влюбленными глазами и сказал:
– Самую большую, какую ты сможешь найти.
Айви рассмеялась и поцеловала его, прежде чем повернуться ко мне.
– Будешь латте, Сильвер?
– Нет, спасибо. Идите вдвоем, – отмахнулась я. – Хочу в туалет… уже с того момента, как мы пролетали над Канзасом. Встретимся в кафе.
Оба кивнули. Нахмурившись, я смотрела им вслед: ведь большой, крутой и постоянно сердитый Райан Маккейн радостно и послушно шел покупать своей избраннице латте и печеньку.
Прескот
Я открыл глаза, когда Елена ударила меня по голени.
– Вставай, принцесса, мы прилетели.
Я ласково показал сестре средний палец и, зевая, скорчил гримасу своему слегка помятому отражению в иллюминаторе.
– Господи, Скотти, ну и вид! – прошипела Пенелопа, когда все собрались у двери.
Я знал, что снаружи столпились репортеры. Конечно же, они не расставались с камерами. Наверняка вся пресса Канады собралась возле трапа. Пенелопа торопливо пыталась пригладить мои волосы. Я поправил галстук.
– Оставь их. Лучше не станет, – раздраженно сказал я.
– Когда ты родился, тоже так говорили, – глумилась Елена.
– Дети, сконцентрируйтесь, – оборвал нас отец (он вечно нас так называл, хотя мы уже выросли), и строго посмотрел на меня. – Начинается.
Когда бортпроводник, флиртовавший с Еленой, открыл дверь самолета, и нас встретил свежий ветер Ванкувера, то вся наша шайка преобразилась. Каждый автоматически взял на себя какую-то роль: надел маску, перестал быть собой и стал тем человеком, которого ожидали увидеть репортеры. Елена и Пенелопа улыбались и внезапно превратились из задиристых, саркастических сестер-близняшек в серьезных женщин двадцати с небольшим лет.
Отец расправил плечи и приобрел внешность потенциального короля. Эванджелина невинно и беззлобно заулыбалась и начала приветственно махать рукой, а я нацепил на лицо надменную ухмылку и сунул руки в карманы брюк. Внезапно мои волосы больше не выглядели так, будто я крепко спал в самолете. Казалось, я специально уложил их самым затейливым образом.
Мы спустились по трапу: сначала отец и я, а потом девочки.
Меня едва не ослепили вспышки камер, под нос сунули микрофоны, посыпались вопросы.
– Принц Прескот, вы нервничаете накануне принятия парламентом решения?
– Что вы будете делать, если ваш отец действительно вступит на престол?
Папа