Мадагаскар. Кинематографический роман. Мурад Ибрагимбеков
торжествующе раскрыл полосу «Вечернего Берлина» и положил газету на стол. – А я все ломаю голову, где это я вас видел. У меня идеальная зрительная память, – похвастался ББ.
В газете я красовался вместе с Гитлером на фотографии Йохана.
– Мы в Англии о нем слыхали. Гитлер! Фантомные боли большой войны германского подсознания! Было бы любопытно познакомиться с этим витийствующим персонажем. Устройте мне встречу!
Этот самовлюбленный деятель стал меня раздражать. Я пожалел, что помешал полицейскому исполнить его служебный долг. Хороший удар дубинкой научил бы этого типа хорошим манерам. Время показало, что в тот день я все же поступил правильно. ББ оказался славным малым, и мы сделались друзьями. Вскоре именно благодаря ему мои картины получили прокат по ту сторону Ла-Манша.
У художника должен быть рынок сбыта, особенно в кинематографе, особенно в независимом авторском кинематографе. Без зрителя картина не живет. Поэтому проблема проката стояла передо мной очень остро. Я не мог похвастаться большим количеством кинотеатров в Германии, которые показывали бы мои картины.
Основной моей площадкой был небольшой берлинский кинотеатр «Форум», который специализировался на экспериментальном независимом кинематографе. «Форум» давал мне прибыль, позволяющую хоть как-то держаться на плаву.
В будущем подобные места сделаются непрестижными. Возникнет беспочвенное предубеждение, что на такие фильмы собираются люди, поглощенные низменными плотскими инстинктами. Придумают даже уничижительный термин «Кино для взрослых». В мое время в Берлине дело обстояло абсолютно не так. Зал был невелик, но публика собиралась просвещенная и понимающая толк в кинематографе. Кроме огня и моря, секс – это то, что всегда завораживает и увлекает человека.
Большого бюджета я позволить себе не мог. Съемки одной фильмы хронометражем 20–35 минут занимали два, от силы три дня. Как человек, понимающий в производстве, я укладывался в подобный жесткий график.
ББ предложил мне организовать показы в Лондоне. Мои картины не могли получить прокатное удостоверение на другой стороне Ла-Манша. В те годы в Германии царила свобода нравов, в отличие от Англии, где существовали серьезные ограничения на свободу самовыражения. Показы проводились неофициально, правильней было бы сказать, подпольно.
Некоторые усадьбы аристократических знакомых моего друга были оборудованы киноустановками. Это сужало круг аудитории, но приводило к удорожанию стоимости билета. Немногочисленные зрители скидывались по полфунта с носа. Билет не может стоить так дорого, но сказывался аристократический снобизм.
По зрелом размышлении это было справедливо. Настоящее искусство не может не быть элитарным. За один раз ББ покупал две-три копии по 30 фунтов и контрабандой перевозил к себе на родину. Деньги немалые, учитывая разницу в курсе; я вскоре вполне мог бы позволить себе автомобиль.
1946 год. Из протоколов Комиссии британского парламента о расследовании пронацистской деятельности отдельных граждан и организаций на территории Объединенного