Черное солнце. Александр Тамоников
вот, теперь я холостой, холостун, холостец… На улице весна, а на душе осень. Кто так написал? Не помню».
Ночью он спал урывками, периодически просыпался и пытался осмыслить произошедшее, понять причину, а утром отправился в Парк Горького, на сей раз не для расслабления после боевой концентрации, а чтобы заглушить нарастающую тоску.
И вот капитан Маркин сидел на берегу Голицынского пруда, рассеянным взглядом созерцая местный ландшафт, праздношатающуюся публику и уток, снующих по водной глади. Он пытался сам себя убедить, что произошедшее не горе, не беда, не жизненная катастрофа, а неприятность средней тяжести, но это у него плохо получалось.
Отягощенный подобными размышлениями, Маркин не сразу заметил, как у него появился сосед по скамейке. Он был одет в модный европейский костюм светло-серого цвета, обут в штиблеты необычной формы и благоухал дорогой парфюмерией. Но не это поразило Маркина. Рядом с ним сидел негр примерно его возраста и, что удивительно, при черной, аж до синевы, коже у него были вполне европейские черты лица. Сия несуразность, а на негров в командировках Маркин насмотрелся предостаточно, слегка отвлекла его от тяжких раздумий, и он стал периодически коситься на соседа. Тот в свою очередь поглядывал на Валерия, а потом неожиданно сказал:
– Меня зовут Педро Мануэль. Я из Анголы. Бизнесмен.
Фраза была произнесена на чистом русском языке с едва уловимым акцентом. Маркин не жаждал общения с кем бы то ни было, но выговор негра его удивил.
– Я Валерий Маркин. Где вы так хорошо научились говорить по-русски?
– Окончил Университет имени Патриса Лумумбы, химический факультет. Пять лет прожил в Москве, освоил русский и слегка забыл португальский. Тут и собака научится понимать русский. Говорить, правда, не сможет. Я вот и понимаю, и говорю. – Педро усмехнулся.
– А вы не только научились говорить по-русски, но и впитали в себя русский юмор. Давай на «ты», – предложил Маркин.
– Давай, – согласился негр.
– А у вас в Анголе любой желающий может поступить в этот университет?
Маркин, зная африканские реалии, задал заведомо провокационный вопрос, но Педро не почувствовал скрытой иронии или просто не подал вида и ответил абсолютно серьезно:
– Конечно, нет! Лишь единицы из местной элиты. О каком высшем образовании может идти речь, если подавляющее большинство населения не знает таблицы умножения. А если кто-то и знает, то все равно для получения образования нужны деньги и связи.
– А ты представитель элиты? – не унимался Валерий.
– Конечно, – ничуть не смущаясь, подтвердил Педро. – Я племянник Жонаса Савимби. Он в Анголе большой человек.
Маркин не стал уточнять, кто такой Жонес Савимби, и перешел на другую тему:
– Сейчас-то чем занимаешься? Что у тебя за бизнес? – спросил Маркин.
– Занимаюсь алмазами. Я член совета директоров дочерней компании Де Бирс. В Анголе большие месторождения алмазов, в СССР тоже, поэтому мы сотрудничаем. Алмазы сами по себе аполитичны,