Люди и нелюди. Олег Дивов
глядя в окно.
– Хм… Твое дело. Меня удивляет другое. Ты не учитываешь, что в ресторане может сидеть наблюдатель от ментов. И что там добрая половина столиков уже занята.
– Ну, тебя-то менты волновать не должны…
– Меня – нет. Мое дело – прикрытие.
– …а честных граждан не заденет, обещаю.
– Телом будешь закрывать? – предположил старший донельзя язвительно.
– Конечно, – согласился Гусев на полном серьезе, отчего у Валюшка нехорошо защемило под ложечкой.
– Как знаешь, Пэ, – старший поднял руки, давая понять, что сдался. – Одно могу обещать: я – могила. Парни тоже. Верно, парни?
«Парни» хором промычали что-то утвердительное.
– Дело святое, – высказался сурового вида уполномоченный, матерый дядька лет пятидесяти. – Мочить надо гадов. Давно пора. Ведь лезут же, снова лезут изо всех дыр, как тараканы! Сколько мы их в расход пустили, а они снова лезут…
– Слабину нашу почуяли, – бросил старший, и Валюшку показалось, что он эти слова уже не раз слышал. Конечно слышал. В Центральном.
– Есть! – выдохнул один из наблюдателей. – Вижу! Скорее всего – он!
По комнате прошла волна общего движения. Старший бормотал в микрофон, отдавая распоряжения второй половине группы, блокировавшей тылы ресторана. Несколько выбраковщиков быстро выскочили за дверь. Валюшок в который раз проверил игольник.
Никогда в жизни он так не нервничал.
Клиент подъехал к ресторану на потрепанной «десятке». Его сопровождала пара быкообразных типов, от вида которых Гусеву сразу полегчало. Он боялся увидеть в свите Писца телохранителей новой формации: симпатичных людей с дорогими прическами и без лишней мускулатуры, подмечающих любой намек на опасность, а в бою – резких и стремительных. Эта же парочка двигалась как коровы на льду и не сумела даже толком осмотреться.
Впрочем, сам Писец тоже оказался тот еще увалень. Он словно на машине времени прибыл из начала девяностых, когда Москву заполонили бритоголовые ублюдки. Рядом с ним современная охрана не выполняла бы очень важной своей функции – внешне походить на охраняемого.
И, против ожидания, пластической операции Писец не сделал. Только отпустил бороду, выкрасил ее заодно с волосами в светло-русый цвет да еще очки нацепил. Это точно был он, никаких сомнений.
Троица вошла в ресторан. Гусев вопросительно оглянулся на старшего.
– Все чисто, – сказал тот. – Контрнаблюдения не отмечено. Мои бойцы встанут на места, как только ты начнешь. Один нюанс. Клиента все-таки пасут менты. На солидном удалении. В ресторан не полезут.
– А уверяли, что понятия не имеют, откуда он едет… – протянул Гусев. – А если не менты? Проверь.
– Номера на машине ментовские.
– Тогда плевать. Леха, готов?
– Угу, – еле выдавил Валюшок, чем заслужил оценивающий взгляд старшего.
– За мной! – скомандовал Гусев.
– Живите, мужики… – напутствовал их старший.
Все свои действия Гусев