Пограничный городок. Китайская проза XX века. Сборник
а способности. Офицерам же, похоже, и таких способностей не требовалось. Хорошо быть владыкой ада, а вот мелким чертом намучаешься, это точно!
Расскажу еще, чтобы меня не обвинили в зазнайстве и невежестве. Когда я жалуюсь, то действительно есть на что. Смотрите сами: за месяц зарабатывал шесть юаней, что слуга, вот только левого приработка, как у слуг, полицейскому не светило. За месяц платили ровно шесть юаней, и это такому детине – спина прямая, красавец, молодой богатырь, умеющий договариваться, да еще и в грамоте сведущий! Столько требований, и все за шесть юаней!
Из шести три с половиной вычитали за харчи, да еще немного шло в общак, на руки оставалось около двух юаней. Можно было, конечно, всегда носить форму, но кто согласится после работы возвращаться домой в мундире? Тогда как ни верти, а без халата не обойтись. Если же пустишь деньги на халат, то от месячного заработка ничего не останется. К тому же у кого нет семьи? Родители, эх, о них лучше и не вспоминать. Сначала поговорим о супружеской жизни: нужно снять жилье, жену нужно кормить-поить, одевать. И все на два юаня! Ни болеть, ни детей заводить, ни курить, ни есть сладости непозволительно, и все равно даже на то, чтобы сидеть на одной чумизе[8], не хватит!
Хоть я частенько выступал сватом, но никак не пойму, почему находятся желающие отдавать дочерей за полицейских. Стоило мне появиться в доме невесты, как хозяева кривили губы и без слов было ясно: «Хм, полицейский явился». Но я таких ухмылок не боялся, поскольку в девяти из десяти случаев родители в итоге давали согласие на брак. Избыток девушек в мире что ли? Не знаю.
С какой стороны ни посмотри, а полицейскому приходилось надувать щеки, чтобы казаться здоровяком, отчего хотелось и смеяться и плакать. В форме положено быть опрятным и аккуратным, выглядеть прилично и властно, ведь пешеходы и повозки, ссоры и драки – все должно быть под контролем полицейского. Это все-таки служба. Вот только помимо еды у него чистыми остается только два юаня. Хоть и ему самому ясно, насколько скромен этот доход, но что остается, как не, выпрямив спину, идти вперед, а когда приходит срок, жениться, рожать детей, и все на два юаня? В помолвку первое, что он говорит о себе: «Ничтожный состоит на службе». А что эта служба дает? Никто и не пытается узнавать, ведь стоит спросить, как запорешь дело.
Разумеется, полицейский понимает, сколь незавидна его доля, но все равно и в дождь и в ветер идет в ночной дозор и не пытается филонить. Стоит схитрить, и тебя могут уволить. Он обижен и не осмеливается роптать, пашет и не пытается лениться, знает, что ничего не добьется на этой службе, но не рискует от нее отказаться. Работа эта такая, что и бросить жалко, но и энтузиазма не вызывает. Сначала полицейские лишь убивают время, а затем находят интерес там, где его в принципе нет, прямо как на занятиях тайцзицюань[9].
Зачем нужна такая служба и откуда столько желающих ее нести? Ума не приложу. Если в следующей жизни я снова рожусь
Чумиза – вид проса.
Тайцзицюань – китайская гимнастика.