Пять лимонов на мороженое. Кирилл Кащеев
если вы не найдете, кто это сделал – банк не сегодня-завтра разорится!
– И вы будете за это отвечать, – хмыкнул Сева. – Как его официальный глава.
– А вы – потеряете свои деньги. Не рассчитывайте, что успеете их забрать! – угрожающе парировал председатель. – Так что вы тоже заинтересованы!
– Что вы будете делать, если мы найдем виновного? – уже явно сдаваясь, спросил Сева.
– Заставлю уйти, – твердо объявил Константин Николаевич. – Пригрожу – это ведь подсудное дело! Останется один учредитель и банк снова сможет работать.
– Документы на кредит посмотреть, конечно, не получится, – уныло вздохнул Сева, и остальные сыщики поняли, что их главный специалист по финансовым преступлениям уже прикидывает, как бы половчее взяться за дело.
– Почему не получится? – пожал плечами председатель правления. – Эту документацию учредители захапать не смогли – все крупные кредитные дела хранятся в сейфе у главного бухгалтера. А она у нас баба – кремень, встала намертво и никому ничего не отдала! Так что я вам все покажу!
– Последний вопрос! – заторопился Сева прежде, чем Константин Николаевич поднялся. – У вас там какой-то детский банк…
– Он-то тут при чем? Так, рекламный трюк, не больше! Детям нравится приходить в банк, где точно такие же дети выдают им кредитки. Вроде игры…
– Но там есть, например, генеральный менеджер, – не отставал Сева. – Он на самом деле принимает какие-то решения?
– Шутите? – возмутился председатель правления. – Какие решения, они же дети! Им простейшие вещи поручить нельзя, потому что они в финансах ничегошеньки не соображают, а думают совсем о другом! Знали бы вы, в каком виде этот самый генеральный обычно ходит – весь в черной коже, в цацках каких-то! И враждует со своей заместительницей, потому что он, видите ли, гот, а она – эмо! Как будто это не одно и то же!
– Это совершенно разные вещи! – в рабочей комнате возмутилась Кисонька и отпихнула Севу от микрофона. – Эмокиды – от английского «emotional kids», эмоциональные дети. Они часто плачут, очень бурно переживают всякие отношения, любуются рассветами-закатами… Еще у них такие длинные стильные шарфы. Готы, наоборот, очень жесткие, увлекаются средневековьем, одеваются в этом стиле. Разноцветные контактные линзы носят – как у Мерлина Мэнсона1!
Сева немедленно вспомнил жутковатые глазищи генерального менеджера из «Молодости» и сам себе покивал головой.
– А главное, у них абсолютно разные музыкальные направления! – продолжала Кисонька.
– Да? – Председатель поглядел на выложившего ему все это Саляма удивленно и равнодушно пожал плечами. – Вы сыщик, вы лучше разбираетесь в малолетних бездельниках. А меня вся эта ерунда не очень интересует.
– Ну конечно! – возмущенно прошипела Кисонька, прикрывая микрофон ладонью. – Как всегда! Когда дети говорят о том, чего не знают – они дураки и им надо учиться! А когда взрослые говорят, о чем на самом деле
Американский рок-певец, шок-рокер, поэт-песенник, художник и бывший музыкальный журналист, основатель рок-группы Marilyn Manson.