Россия и современный мир №3/2012. Юрий Игрицкий
перед участниками дискуссии.
С многовариантностью модернизационных сценариев коррелирует и отношение к путям их осуществления и оценки возможных последствий. Сегодня только ультраконсерваторы стали бы выступать против модернизации технико-экономической сферы, что очевидно привело бы к облегчению труда, повышению его производительности и качества производимой продукции. Однако, что касается перспектив модернизационных изменений в социальной сфере, то они могут восприниматься весьма различным образом, поскольку реализация модернизационных мер в данной области сопряжена со значительными усилиями и жертвами как со стороны общества, так и со стороны власти. Понятно, что «модернизация, как процесс глубоких изменений различных сторон жизни общества, немыслима без конфликтов. И, как в любом процессе трансформации и замены устаревших институтов и отношений, в нем обязательно будут выигравшие и проигравшие» [10].
Среди наиболее очевидных негативных последствий усиления конкурентности во всех основных областях жизни можно указать на возможное относительное понижение уровня жизни, увеличение шансов потери работы для малоквалифицированных и неконкурентоспособных людей, закрытие или переориентацию неэффективных производств, медицинских и образовательных заведений, не удовлетворяющих современным стандартам и т.д.
Что же касается возможных сценариев политической модернизации, то наряду с повышением внутриэлитной динамики и реализацией эффективной конкурентности, можно указать также на потенциально негативные последствия, заключающиеся в утрате политической стабильности, активизации сепаратизма и экстремизма, угрозе распада государства, разложении силовых структур, возникновении очагов гражданского противостояния.
Поэтому весьма существенным является вопрос, готово ли общество в целом к реализации одного из модернизационных сценариев в случае, если в результате проявления политической воли для этого будут созданы соответствующие условия. Наблюдается ли в обществе достаточно определенное стремление к изменениям, чреватым не только успехами, но и потерями? Или же, в самом деле, «раз консервативное большинство не хочет никаких перемен, то целесообразно попробовать осуществить модернизационный скачок силами продвинутого меньшинства»? [1] Исследования, проведенные в докризисный период и в период его углубления, показывают, что ответ на этот вопрос скорее отрицательный, чем положительный. Как выяснилось, доля предпочитающих стабильность почти всегда превышает число опрошенных, определенно склонных к переменам. При этом наибольшая доля консервативно настроенных зафиксирована среди групп с выраженным средним или высоким уровнем жизни, что характерно как раз для нового российского среднего класса. «Если в группе с самыми высокими доходами соотношение “перемены – стабильность” составляет 31 % против 62 %, то в группе наименее материально обеспеченных россиян – 42 % против