Incarnum. Алексей Сергеевич Банный
в студенческие годы. Денис нашёл глазами букву «сигма», приблизился к ней на пару шагов и замер, осененный внезапной догадкой.
Он был гладко выбрит. И этого не могло быть. Последний раз он брился перед выходом на акцию, чтобы полнолицевая маска его респиратора не вызывала неприятных ощущений. Потом неделю они с товарищами сидели на квартире, не высовывая носа на улицу, потом облава, суд, казнь… Он прекрасно помнил, что к моменту казни щетина уже начала превращаться в маленькую бородку, а теперь ее не было. Денис еще раз коснулся лица, словно, не веря своим первым ощущениям, но почувствовал лишь гладкую кожу —непривычно, ненормально гладкую для привыкшего к постоянному бритью взрослого мужчины. Еще одна странность в копилку.
Блок «сигма» оказался длинным коридором метра в три шириной, который через каждые десять метров пересекали коридоры куда более узкие. Денис заглянул в ближайший к нему правый коридор, и удивленно присвистнул: двадцать дверей, по десятку на каждой из сторон, на расстоянии двух метров друг от друга, и еще одна дверь в самом конце этого коридора. Он огляделся, заметил таблички с номерами у входа в каждый коридор и направился в третий справа, к своей комнате.
Когда открылась дверь, Денис еще раз удивленно присвистнул: Маленькая аскетически обставленная комната, в которой были только кровать, тумбочка и небольшой шкаф с зеркальной дверью, никак не вязалась в его сознании с жилищем осужденного или подопытного. Это помещение было комфортным, даже несмотря на скудную обстановку и скромные размеры. В нём даже находились отделенные тонкой перегородкой туалет и душевая. Денис не без интереса рассмотрел себя в отражении. Он, вроде бы, стал чуть выше и шире в плечах, хотя никогда и не отличался крепким телосложением. От привычной субтильности осталась только присущая ему худоба, да и та уже не столь сильно выраженная. Всегда заостренные скулы смазались, щеки стали чуть больше, кто-то не поленился сбрить все волосы с его головы, вместе с бровями. Но в целом он видел все того же себя: тот же чуть вздернутый нос, тот же разрез глаз, почти та же улыбка, только более правильная, без искривления, оставленного перенесенным в детстве воспалением нерва. И еще зубы все на месте.
Денис подошел ближе к зеркалу и оскалился, осматривая свой рот. Все зубы были на месте. И все зубы были настоящими – не коронки, не имплантаты, а самые обычные зубы. И этого тоже не могло быть. Никак не могло. Он точно помнил, что передние резцы и левый клык должны были быть искусственными: потерял их еще в двадцать, неудачно подравшись с хулиганьем из соседнего района. Денис с силой стукнул ногтем по клыку и почувствовал боль. Зуб был настоящим, и это уже начинало пугать, как и странный ярко- фиолетовый цвет глаз. Они всегда были карими, откуда взялся этот оттенок? Линзы? Химия? Ответов не было и не предвиделось.
Его внимание привлек огромная, ультратонкая видеопанель, занимавшая всю противоположную входу стену, – практически последняя новинка техники. На ней транслировались