Сказка о поруганном колодце. Иван Заручевский
ал, коли просили, не неволил. Характер у Ивана был непростой: вроде и душа широкая, и злости ни к кому нет, прижимистостью не страдает, но уж очень ответственен был за себя и тех, кого под руку взял. С роднёй и друзьями попусту не ссорился. Не терпел обиды, не спускал наглости, обмана. Добром не хвастал, зла и подлости стыдился. Сам огромный, широкоплечий, что медведь, душу имел такую же. Не надо думать, что Иван Петрович был святым. Нет. За обиду спрашивал строго, наказывал (бывало, очень сурово).
Фёдор Сергеевич, хоть сосед и даже, как некоторые говорят, родственник, такой же был. И не такой. Посмотришь, внешностью схож с родичем, но и плечи чуть уже, и мощь слабее, и характер не такой цельный. Вот, вроде трудолюбивый, напористый, всё в руки к нему идёт: и пшеница родится, и скот плодится, и рыбы вдоволь. Всё хорошо, так нет – надо ему склоку в семье учинить. А пока внутри раздор, так и дела не спорятся: близкий сосед (не Иван Петрович) лужок себе приберёт, а то и скот уведёт; а дальний, глядишь, вообще на дом хозяина позарится.
Оба наших героя много воевали, бывало даже между собой. Но, как и полагается, всё заканчивалось миром: когда после хорошей драки, а когда и в кабаке за бутылочкой, да закуской немудрящей. Был даже случай, да не один, когда на землю Фёдора Сергеевича враги приходили, чёрной тучей землю покрывали, семью в неволю уводили. Не бросал тогда своего собрата Иван Петрович, всех своих собирал, бросался на помощь соседу. Фёдор Сергеевич вроде как в помощи тоже никогда не отказывал, на защиту соседа вставал исправно. Напилась землишка их кровью, как своей родной, так и заморской, вражеской.
И жили они так хорошо да мирно, весело да сердито, с опаской да радостью. Открыто друг другу в глаза смотрели, спиной к спине стояли, когда нужда придёт, а вечерами за стаканчиком винца да мёда о жизни рассуждали, да спорили.
Например, часто спорили о природе зла, историю свою вспоминали. Лет эдак шестьсот-семьсот назад, даже старики забывать стали даты точные, от восхода Солнца пришла саранча неисчислимая, прошла по землям многим, разорила да пограбила. Семьи соседей наших, как водится, стороной не прошла, под себя подмяла, на всех ярмо тяжёлое повесила. Враг этот хоть злой да жестокий был, но честный. Прозывали его Великий Боец. Предпочитал он правдой, силой да хитростью своего добиваться. Мощи был немереной, хитроумных приспособлений воинских много имел и умеючи использовал (в землях восточных поднаторел, где люди на выдумку остры). Пришлось тогда Ивану Петровичу и Фёдору Сергеевичу смирить гордыню, подчиниться. Боль эту оба в себе по настоящее время носили, свербела она, сердце покалывала, напоминала о горе да беде давней. Но взялись они тогда всем миром, силушки подкопили, подсобрали и отбились от злодея. А потом и вовсе замирились с ним и стали жить вместе, одной семьёй.
– Что ж ты тогда сдался, покорился ворогу? – подначивал Фёдор Сергеевич своего соседа. – Али силушки не было?
– Ума. – спокойно отвечал ему собеседник. – И ты, и я молоды были тогда. Сам вспомни, меж собой ссорились да рядились вместо того, чтобы одним миром на защиту земли вставать. Многому меня та беда научила.
– Чему же? – удивлялся Фёдор Сергеевич.
– Ну первую и главную науку я тебе уже назвал – склок меж нами быть не должно. И внутри семьи её быть не может. Тогда и осилим всё, со всем справимся.
– Ну это понятно. – махал рукой сосед. – А ещё?
– Как же? – удивлялся Иван Петрович. – Забыл, что ли, как в беду землю нашу к рукам прибрать шакалы хотели. Нас с востока били, а они с запада, исподтишка пришли. Сами случаем под Великого Бойца не ушли, иссякли у него силы, когда с нами воевал. Ничего у них не получилось, жадности да злобы имели в избытке, а разума да задора боевого маловато оказалось. Одно радует, хоть им ответить смогли достойно, отвадили от земли нашей. Поэтому для себя я решил: с такими соседями, как и со всеми другими, жить надо миром, но спиной не поворачиваться, а в беду про подлость их не забывать. Ко всему быть готовым.
– Правильно. – одобрительно отвечал собеседник.
Или триста лет назад. С запада беда пришла. Умелый воин, Вивека прозывался, армию огромную на землю привёл. И сила у него была, и ум. К центру земли Ивана Петровича он стремился, покорить его хотел. Пошёл только путём странным, кружным, с запада на восток через юг направился. По пути был разбит жёстко: войско его большое либо мёртвым полегло, либо в плен попало. Сам же Вивека сбежал в страны заморские, мыкался там, скитался, злобой своей и обидой пытался иноземцев заразить. Не получилось, потому несолоно хлебавши домой вернулся, где убит был (некоторые говорят, что своей же семьей).
– Что ж ты отступал тогда? – не успокаивался Фёдор Степанович, подначивая друга. – Почему к себе пустил ворога?
– Потому что приспособлений хитроумных да умений военных по их использованию не имел тогда. Не забывай, Вивека – воин добрый был, с таким сладить непросто. – отвечал тот и, хитро посматривая на соседа, последнему подначку не спускал. – Сам-то что? Твои же переметнулись тогда к Вивеке, на нашу землю сами как недруги шли.
– Ну это дело прошлое. – отвечал Фёдор Степанович, махая руками. – Мало таких было. Как говорится, в семье не без урода.
– Вот-вот.