Время одуванчиков. Александр Афанасьев
с длинными, светлыми до плеч волосам и фигурой теннисиста.
Вот это было еще одно, чего Семидворов в своем шефе никак не мог понять. У него была нормальная семья, приятная жена, с которой они однако вместе не жили, но и не разводились, дети в Европе учились – их было аж четверо. Счастливая семья.
Тогда почему Леонидов, который мог себе позволить любую актрису, модель, с которым мечтали породниться половина всех знатных семей Москвы – предпочитал проводить время с едва достигшими совершеннолетия подростками?
Но это было. Еще с тех времен, когда он курировал тему с созданием нового комсомола – молодежного крыла правящей партии. С тех пор он почему то свернул в сторону, и если раньше как и все заказывал дорогих эскортниц – то сейчас ему тайком привозили мальчиков.
Семидворов ничего не мог сказать. Ни шефу ни про шефа. Еще одно правило Системы – начальник всегда прав чтобы он не делал. Семидворов старался обо всем об этом не думать, но каждый раз как не думать не получалось – к горлу подступала тошнота. Он резко отказал сыну, который хотел учиться в России на политолога именно потому, что если бы Леонидов узнал, он бы заинтересовался. А этого нельзя было допустить.
Шеф вышел явно умиротворенный, находившийся в согласии с этим миром хотя бы на какое-то время – и Семидворов вдохнул и задержал дыхание, чтобы не так мутило.
– Ну? Что там у тебя. Я кстати бегать, побежишь?
Генерал посмотрел на ноги. Обутые в туфли.
– Иди, кроссовки у меня подбери в доме, там новые пары есть. У нас нога одинаковая.
Опять затошнило. Генерал недавно полюбил ходить в церковное общество, стал изучать Библию, и помнил, что там говорится…
Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость… Не оскверняйте себя ничем этим, ибо всем этим осквернили себя народы, которых Я прогоняю от вас: и осквернилась земля, и Я воззрел на беззаконие ее, и свергнула с себя земля живущих на ней. А вы соблюдайте постановления Мои и законы Мои и не делайте всех этих мерзостей, ни туземец, ни пришлец, живущий между вами, ибо все эти мерзости делали люди сей земли, что пред вами, и осквернилась земля; чтоб и вас не свергнула с себя земля, когда вы станете осквернять ее, как она свергнула народы, бывшие прежде вас; ибо если кто будет делать все эти мерзости, то души делающих это истреблены будут из народа своего.
…
Ноги были неодинаковыми. Кроссовки ощутимо жали. Но не бежать было нельзя. Это было намеком на нелояльность. Это то же самое, что не выпить, когда тебе налили в высоком кабинете. Сдохни да выпей!
Генерал переминаясь, появился на дорожке…
– Ну как?
– Нормально…
Шеф потрусил к воротам. За ними, на минимальной скорости двинулась машина…
…
– Ломов Александр Иванович, семьдесят третьего, уроженец Белогорска. Ранее не судим…
– Это я и так знаю. Ты мне скажи то, что я не знаю.
Они трусили по обочине дороги. Мимо пронеслась красная Феррари…
– Кличка Лом, лидер ОПГ.
– И это я знаю.
– Савелий Яковлевич.