Игуасу. Михаэль Кречмер
..– Барак жарко шептал мне на ухо и, как мне показалось, заикался больше обычного.
–Ладно тебе болтать…Эйнштейн выискался…– нетерпеливо отмахнулся я от Барака, скосив взгляд на Май, которая, закутавшись в теплое пончо из шерсти альпака, внимательно слушала нашего нового знакомого. Ну а он, развалившись на шезлонге, взахлеб о чем-то рассказывал, периодически стряхивая пепел от зажженной сигареты прямо на траву. По вечерам в Куско, даже в теплое время года было довольно холодно, но собеседник Май был одет в шорты и черную футболку, красиво облегающую его внушительную мускулатуру.
Почему-то мне не очень хотелось, чтобы слова Барака долетели до ушей этого типа. Навряд ли он сможет оценить глубину умозаключений моего школьного друга.
– “Май как будто забыла, что она здесь не одна. Стоит появиться какому-то накаченному придурку, как она и думать перестала о своих школьных друзьях…А о моем существовании просто забыла… И это после того, что между нами было! ”– с тоской подумал я и в который раз за сегодняшний день протер очки о край рубашки, не в силах видеть сальные взгляды, которые вышеуказанный накаченный придурок бросает на Май.
– Давай сходим в бар. Что-то стало холодно…– сказал я Бараку, который продолжал с упоением рассказывать о каких-то только ему понятных вещах и все так же заикался. Не дожидаясь его ответа, я резко встал со своего шезлонга и слегка пнул краешком ботинка по ноге Барака.
– Май, мы в бар! – неожиданно высоким голосом сказал я.
– Что-то стало холодно… Надо бы согреться… – тоже поднявшись со своего места сказал Барак, при этом умудрившись заикнуться после каждого слова.
– Ха-Ха! Скажите Хорхе, что вы хотите leche caliente1, и он сделает вам, парни, классный коктейль! – противно заржал новый приятель Май и слегка толкнул ее в плечо, предлагая, по-видимому, посмеяться над его шуткой. Май уставилась на нас своими большими ореховыми глазами. У меня в голове пронеслась мимолетная мысль, что, как и мы с Бараком, Май не видит ничего смешного в том, что сказал этот тип. Эта мысль на удивление окрылила меня, и я с достоинством ответил:
– Мы прекрасно знаем, как будет по-испански горячее молоко. Иногда я действительно выпиваю перед сном стакан теплого молока. В нем много кальция и серотонина, что улучшает качество сна. Но сейчас мы с моим другом, возможно, решим выпить чего-нибудь покрепче…
– Например, текилы с лимоном! – наконец вставил свое слово Барак.
– Я вижу, вы серьезные парни! – начал было накаченный, но Май прервала его:
– Наор! Это мои школьные друзья! Они очень умные. Ты мог бы быть с ними и поприветливей…
– Да ладно… Я же просто пошутил. Мы все здесь далеко от дома, должны держаться друг друга. Какие же могут быть обиды между своими…– пошел на попятную Наор. Так, оказывается, зовут накаченного типа…
– Все в порядке. Мы с Бараком, с вашего позволения, вас оставим, – довольно холодно отвечал я, внутренне радуясь, что мне удается сохранить чувство морального превосходства над туповатым качком и над Май, которая вероломно предпочла Наора нам с Бараком. Предпочла мне. И это после того, что между нами было. К сожалению, если быть честным, не было ничего… Но уж очень приятно думать, что было… Хотя бы для того, чтобы найти оправдание чувству жгучей ревности, которая охватывала меня при виде Май, мило болтающей с человеком, с которым только что познакомилась…
– Принесите мне бутылку “Кускуэны”. Вы же все равно в бар. – примирительным тоном попросил Наор.
– Но мы же не говорили, что вернемся сюда, – резонно возразил я.– Мы еще не решили, чем займемся!
– Мы можем встретить каких-нибудь знакомых в баре…– начал было Барак, но я подтолкнул его в сторону главного входа в хостел.
– И пойдете все вместе покорять злачные места Куско! После пары бокалов горячего молока с текилой! – не удержался от колкости Наор, но мы благоразумно решили не вступать с ним в дискуссию.
– Тебе он тоже не понравился? – спросил меня Барак, когда мы устроились на низком диванчике уютного бара хостела после того, как бармен Хорхе приготовил нам по слабому сладкому коктейлю.
– Мне? Ммм…– не нашелся я, что ответить. Разумеется, Наор мне не понравился, но признаваться в этом даже лучшему другу не хотелось.
– Я же вижу, что ты ревнуешь. Это просто сжигает тебя изнутри. Это так же ясно, как то, что сила тока прямо пропорциональна напряжению. – сказал Барак, флегматично потягивая коктейль.
– С чего ты это взял? – спросил я, попытавшись воссоздать в голосе интонации холодного презрения, с которым минут десять назад разговаривал с Наором.
– Сеньор Сэмюэль Фридман, не забывайте, что у меня что-то, чего нет у многих других- а именно синдром нарушенного внимания. Поэтому, я знаю о других то, что они о себе и не подозревают…– как мне показалось, немного зловеще засмеялся Барак. Самое удивительное, когда Май и Наор не были рядом, Барак почти не заикался – только делал длинные паузы между словами.
Нужно признаться, что Наор мне действительно не понравился.
(исп.) Горячее молоко